— Откуда такая уверенность?
— О, Шаша! Неужели ты и этого не знаешь? Каждый скаг знает эту историю…
Разговор стражей закона прервал пожилой рогатый. Сморщенный, как изюм. Судя по яркой, цветастой одежде — торговец из местных, с базара. За ним покорно брел черт крепкого телосложения, с блестящим в свете трех лун красным черепом и сверкающими в лучах фонарей золотыми цацками.
— Милиция! Меня ограбили! — завопил лавочник, подойдя к блюстителям порядка.
— Дед, это не мы, — уверенно заявил офицер. — Имраш, скажи.
— Подтверждаю, — кивнул инопланетянин. — Мы тебя не грабили. Клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах!
— Вот видишь…
— Да я сам знаю, что это не вы меня ограбили! — воскликнул торгаш. — Вот, он меня ограбил. Накажите его!
Краснокожий указал на инопланетянина, увешанного украшениями, как новогодняя елка игрушками.
— Ай-яй-яй, — Имраш погрозил задержанному вилкой с нанизанным на нее куском мяса. — Такой большой, сильный воин! Как тебе не стыдно воровать у столь старого и почтенного скага… все, дед, наказали. Идите отсюда.
— Арестуйте его! — потребовал стрик.
— Да, арестуйте меня! — добавил преступник.
Семенов недоверчиво прищурился. Что за бред? Одно кольцо задержанного, с бриллиантом, размером с яйцо ночной хохлатки, стоило, как несколько лавок на базаре, со всем их содержимым, и даже вместе с хозяином! Не мог столь обеспеченный черт пойти на такое мелкое преступление… что-то тут не так!
И тут Семенова озарила догадка.
— А как тебя зовут?
— Гафус, — улыбнулся краснокожий. — Я признаю свою вину. Арестуйте меня, почтенные стражи заветов предков безрогих!
— Ах ты, мелкий шуш! — выругался Саша.
Чтобы не уловить связи между убиенными Гарушем, Гахаром, Гашином и Гафусом, пока еще живым, надо быть конченным тупицей! Конечно, они представители одного клана! Даже полный дурак мог бы сложить два и два, чтобы понять, что следующий в списке жертв саита — именно Гафус. И, не желая повторить судьбу своих родственников, скаг решился на мелкое преступление, чтобы спокойно отсидеться в каталажке, под защитой трех десятков вооруженных бойцов. Вот же хитер, черт!
— Вы свободны, почтеннейший, — махнул Имраш торговцу. — Мы тут сами разберемся…
— Теперь вы отвезете меня в тюрьму? — с надеждой спросил Гафус.
— Как бы не так, — оскалился лейтенант. — После всего, что я услышал про саитов, я даже рядом с тобой стоять не хочу. А ну пшел отседова!
— Нет, — возразил напарник. — Мы должны защищать Гафуса.
— Это еще с какой радости? — возмутился Семенов. — Если скаг взимает долг крови, то кто-то где-то накосячил. Ведь долг крови — это что? Это справедливость! Правосудие по заветам предков. Так что пусть разбирается со своим киллером как хочет. Сам.
— Так нельзя, — покачал головой старшина. — Если каждый залетный саит будет вершить свое правосудие — зачем тогда вообще нужны мы, милиция? Мы должны защитить Гафуса.
— Охренетушки! — усмехнулся Саша. — А кто нас защитит? А вдруг этот твой саит не знает, что у нас не принято убивать милиционеров? Не хорошо это, как-то не по-христиански… давай, как обычно — узнаем волю Тилиса, Единого В Трех Ликах?
— Давай! — с готовностью согласился партнер. — Только теперь у меня — орел!
— А вот х…
Человек хлопнул себя по карману и замер. Как он мог забыть! Двусторонний алтын так и остался лежать где-то в переулке, рядом с телом Гаруша! Воля Тилиса, Единого В Трех Ликах, стала непредсказуемой, как и вся жизнь!
— А вот хрен с тобой, — продолжил свою мысль Семенов. — Пусть на этот раз орел будет у тебя.
Лейтенант достал из кармана другую, уже самую обычную монету. Положил ее на большой палец правой руки и подкинул ее ввысь. Свет лун облизал алтын, закрутившийся в воздухе, и… как и следовало ожидать — за двумя годами обмана напарника последовала расплата. Словно Тилис, Единый В Трех Ликах, существовал не только в верованиях скагов! Орел.
Сам Имраш поначалу не поверил своему счастью. Нет, конечно, даже будучи недовольным тем, что каждый раз спор складывался в пользу землянина, инопланетянин не смел усомниться в мудрости своего бога, но надеялся, что рано или поздно, справедливость восторжествует… и этот момент настал!
Черт, все еще не веря своим глазам, уставился на монету, и, убедившись, что обмана нет, восторженно закричал:
— О, Тилис, Единый В Трех Ликах, ты услышал мои молитвы, ты ниспослал мне великое благо! Клянусь, я принесу тебе в жертву наилучшего преступника, которого смогу найти!