Гутцман и рыцари расхохотались, Хальмер присоединился к ним, но Райнер спиной почувствовал холодный подозрительный взгляд капитана, когда тот подхватил копье и отъехал к краю площадки.
Франка гневно воззрилась на поле, беря коня под уздцы и помогая Райнеру спешиться.
— Жаль, ты не побил этого хвастуна и задиру.
— Жаль, точно, я сам был бы рад позволить себе такую наглость.
Франка опешила.
— Ты дал ему выиграть?
— Я позволил выиграть Манфреду, — мрачно сказал Райнер. — Даже находясь в Альтдорфе, он заставляет меня плясать под свою дудку.
5
ОБРАЗЦЫ ВОИНСКОЙ ДОБЛЕСТИ
После победы, одержанной Гутцманом под восторженные крики солдат, офицеры удалились в цитадель на обед в парадном зале. Новых сержантов и капралов пригласили за стол товарищи по оружию, а тот, кто дольше всех продержался в игре, — Райнер — получил от Гутцмана персональное приглашение присоединиться к старшему офицерскому составу за столом на помосте в дальнем конце зала. Стол был длинный, но все присутствующие едва уместились за ним. Похоже, Гутцман чуть ли не удвоил гарнизон форта, и здесь было намного больше народу, чем требовалось для охраны перевала. За столом сидели капитаны кавалеристов и пехотинцев, но Райнер заметил, что кавалеристы расположились в центре, рядом с Гутцманом, а пехотинцы — по бокам.
Генерал определил Райнера слева от себя, для чего пришлось подвинуться седому рыцарю с бородой, по форме напоминающей лопату.
— Капрал Райнер, — сказал генерал, пока Райнер усаживался, стараясь плотнее прижать локти к телу. — Позвольте представить: командир Фольк Шедер, моя правая рука.
Почтенный рыцарь склонил голову:
— Добро пожаловать, капрал. Я слышал, вы продержались девять кругов. Это серьезный результат.
У него был мягкий спокойный голос ученого и серая аскетичная одежда поверх формы, но ростом и мощью сложения он не уступал остальным. На шее на серебряной цепочке у него висел молот Зигмара, как показалось Райнеру, тяжелый, словно якорь.
— Что бы я делал без Фолька, — продолжал Гутцман. — Он решает все текущие вопросы в лагере и позволяет мне больше времени посвящать воинским упражнениям с солдатами. — Он усмехнулся. — И потом, он — наш духовный ориентир и никогда не позволяет забывать о Зигмаре.
Шедер снова склонил голову:
— Стараюсь изо всех своих скромных сил, генерал.
— Слева от Фолька, — указал Гутцман, — обер-капитан кавалерии Халькруг Оппенгауэр, рыцарь-храмовник ордена Черной Розы. Мы называем его Халли.
Лысый краснолицый гигант дружески салютовал Райнеру. Его струящаяся золотистая борода скрывала улыбку, в глазах плясали искорки. Райнер вспомнил, что он последним выбыл из игры. Удивительно ловкий наездник при таких габаритах.
— Вы сегодня отличились, стрелок, — сказал Халли. — Жаль, для копейщика вы мелковаты.
Райнер отсалютовал в ответ.
— Проклинаю свою участь каждый день, обер-капитан.
— А справа от меня, — повел рукой Гутцман, — обер-капитан пехоты Эрнст Нюмарк, из мечников Карробурга, герой осады Веннера.
Загорелый, тщательно выбритый мужчина с коротко стриженными волосами, такими светлыми, что казались белыми, нагнулся вперед и торжественно кивнул Райнеру:
— Рад познакомиться с вами, стрелок.
Впрочем, особой радости на его лице заметно не было.
— Взаимно, обер-капитан, — вежливо отозвался Райнер. Обер-капитана Нюмарка, который не участвовал в играх, он видел впервые.
— А где Фортмундер? — спросил Гутцман, оглядываясь.
— Здесь, генерал, — ответил капитан, вставая. Это был сухопарый субъект с живыми глазами и щеголеватыми нафабренными усами.
— Это ваш капитан, Майерлинг. Капитан стрелков Дагерт Фортмундер, славный человек. Слушайте его.
— Непременно, генерал.
Райнер поклонился Фортмундеру:
— Капитан.
— Добро пожаловать к нам, капрал. Если вы стреляете не хуже, чем ездите верхом, мы отлично поладим.
— Буду стремиться произвести на вас впечатление, капитан.
Подали первое блюдо, и офицеры принялись за еду, которая оказалась великолепной.
Гутцман налил Райнеру вина.
— Матиас сказал, что вы воевали на севере. С Бехером, так? Расскажите, чем там все закончилось.
Что-то в голосе Гутцмана насторожило Райнера. Выражение лица генерала было по-прежнему открытым и дружелюбным, но в его глазах появилось нетерпение, от которого Райнер содрогнулся.
— Боюсь, я был далековато от места финального сражения, милорд. Меня ранило при попытке остановить наступление Хааргрота, и я пропустил исход битвы.