Райнер облизнул губы.
— В самом деле, невозможно. Примерь какое-нибудь платье.
Франка подняла бровь:
— И ты еще говоришь, что я тебя провоцирую?
— Наплевать. Я хочу посмотреть.
Франка улыбнулась:
— Ты уверен, что это не подействует как красная тряпка на быка? Ты точно не потеряешь голову?
— Я… я буду вести себя как настоящий джентльмен.
Франка рассмеялась и встала.
— Это уже интересно. В жизни ни одного не встречала.
Она направилась к шкафу, порылась в платьях и выбрала одно темно-зеленое, явно не первой свежести и слегка пообтрепанное, но хорошего покроя, потом достала его, расшнуровала на спине и попыталась натянуть через голову.
— Помоги, — попросила она с приглушенным смехом.
Райнер вскочил с кровати и принялся за дело.
— Миледи привыкла к услугам горничной?
— Миледи привыкла к штанам и куртке. — Голова Франки показалась снаружи. — Ну, и забыла, что и как. — Парик у нее съехал набекрень. Она поправила его и натянула платье до конца.
Райнер расхохотался:
— А мне, боюсь, чаще приходилось раздевать женщин, чем одевать их.
Улыбка медленно сползла с лица Франки.
— Незачем было говорить это.
Сердце Райнера дрогнуло. Он опустился на одно колено и взял ее за руку:
— Леди, простите меня. Вы же видите, я смущен не меньше вас. Я забываю, с кем говорю, — с Францем или Франкой. Больше не буду об этом.
Он поцеловал ее пальцы.
Франка рассмеялась и растрепала ему волосы.
— Забудьте, капитан. Я не питаю иллюзий относительно вашего прошлого и люблю вас не за добродетели. А теперь встаньте и скажите, как я вам.
Райнер поднялся и отошел. Образ был далеко не идеален: над низким вырезом платья были видны куртка и мужская рубашка. Но во всех прочих отношениях Франка была просто сногсшибательной женщиной.
Райнер снова приблизился и обхватил ее за талию.
— Ты прекрасна. До невозможности. Когда мы освободимся от оков, я куплю тебе сотню таких платьев, одно лучше другого.
Франка хихикнула и ткнулась лицом ему в грудь.
— Сто платьев? Вот уж не хватало забот. Я так привыкла к штанам.
Райнер сорвал с нее парик и поцеловал в шею.
— И я привык. Мне нравится знать, что под ними женщина. Нравится знать твою тайну.
Франка замурлыкала:
— Правда?
— Правда. Честно, это сводит меня с ума!
Райнер прижал ее к себе, их губы встретились, потом языки. Руки Франки пробежали по его спине.
Со стороны окна послышался скрежет. Они отпрянули друг от друга, испугавшись, что за ними следят. Сердце Райнера яростно колотилось. Если их поймают, будет трудно объясниться.
— Кто там? — спросила Франка.
Райнер приблизился, держась за кинжал.
— Никого не видно. Мышь, наверное. — Он обернулся к Франке. — На чем мы остановились?
Она печально улыбнулась:
— На том, что не следовало приходить сюда и…
Окно распахнулось, шторы рухнули на пол, и какие-то фигуры в темных плащах, с мешками на головах прыгнули внутрь с нечеловеческой ловкостью. Их было по меньшей мере шесть, но двигались они так стремительно, что Райнеру было трудно сосчитать.
— Что такое? — закричал Райнер, отступая и вытаскивая меч и кинжал.
Франка тоже потянулась к оружию, но платье мешало. Она в отчаянии теребила тяжелую ткань. Незваные гости окружили ее и схватили за руки и за ноги, полностью проигнорировав Райнера.
— Райнер! — крикнула она.
— Пустите ее!
Райнер пнул одного и схватил другого за шиворот. Это были некрупные люди, не выше Франки, и Райнер сам удивился, как легко их бить и швырять через всю комнату. Но еще больше он удивился тому, как лихо они вскакивали, словно и вовсе не падали, и атаковали его с каким-то звериным урчанием.
Франка огрела одного болванкой из-под парика и дала другому ногой по голове. Тот упал, опрокинул стул и грохнулся на пол, но оставшиеся двое волокли ее к окну.
— Райнер, помоги!
— Пытаюсь…
На Райнера налетели те двое, которых он сбил с ног, и еще один, кинжалы в их маленьких руках напоминали когти. Он отчаянно отбивался, блокируя молниеносно следующие друг за другом удары. И запах нападающих уже сам по себе действовал как оружие. Это была невыносимая вонь, вероятно, от грязных меховых курток, которые были надеты под плащами.
Райнер попятился, его несколько неглубоких ран кровоточили, он споткнулся об оставленный у двери ночной горшок и пнул посудину в сторону нападающих. Те пригнулись, и оловянный горшок разнес зеркало вдребезги. На пол посыпались осколки стекла.