Райнер вдохнул полной грудью, когда они свернули к югу от Альтдорфа и двинулись мимо ферм и полей. Как приятно наконец оказаться на открытом воздухе! Уже сама смена обстановки доставляла огромное удовольствие. Ощущать движение было так приятно, что на короткий миг Райнер почувствовал себя свободным.
Он был настолько захвачен эмоциями, что лишь когда стены Альтдорфа скрылись в утренней дымке и впереди показалась темная полоса Драквальда, заметил, что остальные молчат. В воздухе повисла неловкая тишина, Черные сердца старого и нового созыва с тревогой разглядывали друг друга. Райнер вздохнул. Так дело не пойдет.
— Скажите-ка, сударь, — обратился он к новичку, сидевшему справа от него, тщедушному субъекту с копной бурого цвета волос над печальным заостренным лицом. — Как это вы оказались в столь прискорбных обстоятельствах?
— Что? — вздрогнул в испуге новичок. — Что ты ко мне лезешь? На кой тебе это знать?
Райнер беззлобно усмехнулся.
— Видите ли, сударь, поскольку я ваш командир, мне желательно хоть что-то о вас знать. И не бойтесь меня шокировать. Мы тут все стреляные воробьи, верно, ребята? — Он обернулся к своим старым товарищам. — Павел и Халс убили своего командира, когда он проявил некомпетентность.
— Вообще-то нет, — начал Павел.
— Его убили курганы, — вставил Халс.
Они оба мрачно рассмеялись.
— Франц лишил жизни соседа по палатке за нежелательные приставания.
Франка зарделась.
— Джано продавал ружья коссарам.
— Что тут преступление? — Джано развел руками.
— А я, — Райнер приложил руку к груди, — был обвинен в колдовстве и убийстве духовного лица женского пола. — Он усмехнулся, глядя, как бедняга, моргая, крутит головой. — Вот видите, вы в хорошей компании.
Его собеседник пожал плечами, внезапно смутившись.
— Я… меня зовут Абель Хальстиг. Я… я был квартирмейстером лорда Бельхема. Меня обвинили в том, что я прикарманивал разницу, закупая дешевый порох, в результате чего погубил боевую единицу.
— Как так?
— Ну, орудия давали осечки, и враг разогнал наши позиции. Но в тот день шел дождь, и порох мог намокнуть.
— А раз порох был дешевый… — медленно начал Павел.
— Но это не был дешевый порох!
— Ладно, ладно, не был, — успокоил его Райнер. — Так ты можешь целиться и стрелять?
Абель заколебался.
— Если мне помогут. В случае крайней необходимости. Вообще-то я по преимуществу снабженец.
— Оно и видно, — сказал Райнер и отвернулся, прежде чем Абель успел бы парировать. — А вы, сударь? — спросил он всадника, крепкого ветерана с длинными темными волосами, которые были заплетены на затылке. Лицо всадника ничего не выражало.
Тот мельком взглянул на Райнера, потом снова уставился на шею своей лошади, чем и был занят всю дорогу. Брови у ветерана были такие густые, что глаза оставались в тени, несмотря на ясную погоду.
— Я взял деньги за убийство человека.
Такая прямота ошарашила Райнера. Он засмеялся.
— В самом деле? Вы не будете убеждать нас в своей невиновности? Никаких смягчающих обстоятельств?
— Я виновен.
Райнер заморгал.
— А-а. Ну… хорошо. Скажите тогда, как ваше имя и в каком качестве вы служили Империи.
Немного помолчав, человек заговорил:
— Йерген Ромнер. Мастер меча.
— Учитель фехтования, что ли? Да вы не промах.
Ромнер не ответил.
Райнер пожал плечами:
— Ну что ж, добро пожаловать в нашу компанию, капитан.
Оставшиеся двое новичков ехали в повозке.
— А ты, малый, — обратился он к долговязому улыбчивому лучнику с густыми рыжими волосами и оттопыренными ушами, алеющими, словно флаги. — Ты-то как сюда попал?
Парень засмеялся.
— Ух, я вот тоже убил человека. Причем не получил за это никаких денег. — Он швырнул камешком в столб ограды, мимо которой они проезжали, и спугнул пару ворон. — Мы с ребятами торчали в одном занюханном кислевитском городишке и пили эту ослиную мочу, которую там почитают за выпивку, и тут этот болван пикинер из Остланда толкнул меня локтем и разлил брагу. И я…
Интерес Райнера угас. Старая история.
— И вы с ребятами немного не рассчитали удар, а тот бедолага имел наглость умереть?
— Ничего подобного, — ухмыльнулся парень. — Куда как лучше. Я отправился за ним туда, где стоял их отряд, закатал в одеяло и поджег. — Он довольно засмеялся. — Визжал, понимаешь, как свинья на бойне.
Все молча смотрели на юношу, беззаботно швыряющего камешки в расстилающееся слева пшеничное поле.