Выбрать главу

— Великий Зигмар! — зашептал Павел. — Это Гутцман!

Они все встали и повернулись к мертвому генералу, но никому не хотелось подойти ближе. Они словно оцепенели. Холодок пробежал по позвоночнику Райнера, когда из-за облаков показался Маннслиб, освещая мертвеца. Откуда он? Потерялся, пока армия разгоняла крыс? Следовал за ними?

Лошадь остановилась в центре комплекса, опустив голову. Со стороны шахты послышался шум: затопали сапоги, загремело оружие и доспехи, и все это перекрывали громкий смех и возбужденная болтовня — это возвращалась армия победителей. Райнер украдкой оглянулся. Копейщики, мечники и пикинеры валом валили из шахты, похваляясь подвигами друг перед другом. Иные хромали или несли павших товарищей, но даже они ликовали. Враг повержен, Империя (ну ладно, ее уголок) спасена.

Однако болтовня стихла, а потом и вовсе прекратилась, когда они один за другим разглядели в лунном свете одинокого всадника, неловко свисающего с седла. Они маленькими группами вышли вперед, и наконец весь гарнизон, точнее, оставшаяся его часть, выстроился полукругом, глядя на своего командира, который при жизни едва их не погубил, а мертвым привел к победе.

Они долго-долго смотрели, не желая прерывать странную тишину этого мгновения. Но тут одна из веревок на теле Гутцмана лопнула, и он пал наземь.

По войску прокатился крик. Затем вперед вышел капитан Хальмер, который до того стоял рядом со своими людьми.

— Изготовьте носилки и отнесите его в форт. — Он поднял руки. — Да благословит Зигмар нашего павшего генерала!

Все дружно закричали:

— Слава Гутцману! Слава Зигмару! Да здравствует Империя!

Толпа солдат начала расходиться. Несколько копейщиков Хальмера вышли вперед и принялись сооружать из копий импровизированные носилки. Конники разобрали своих лошадей, пикинеры и мечники разбрелись по своим изрядно поредевшим подразделениям.

Хальмер заметил Райнера и его товарищей и отсалютовал. Он приблизился к Райнеру и, сжав его руку, зашептал ему на ухо:

— Гарнизон и вся Империя у вас в долгу. Я тоже. К сожалению, ради поддержания боевого духа солдат будет лучше, чтобы они верили, что Гутцман умер здесь, когда битва была уже выиграна, а не до ее начала.

Райнер хитро переглянулся с товарищами.

— Не вопрос, капитан. Мы уже привыкли. Подвиги особенно хороши в исполнении героев. Никто не захочет слушать балладу о том, как приговоренные к казни посадили мертвого дезертира на коня и послали его спасать положение.

Хальмер нахмурился.

— Хорошо. Ну и сохраните это в тайне.

Он повернулся на каблуках и отправился собирать войска.

Франка закатила глаза:

— Как всегда, воплощенная дипломатия.

Райнер пожал плечами и ухмыльнулся:

— Правда не бывает дипломатичной.

Стояло холодное ясное утро, когда генерал Гутцман в последний раз вел свое войско. Четыре рыцаря понесли его в форт на скрещенных копьях, их товарищи молча шагали следом с непокрытыми головами и обнаженными мечами, опустив на плечи пики и копья. Впрочем, церемониальный настрой оказался подпорчен, когда они выяснили, что форт заняла другая армия. Тысяча свежих рыцарей, копейщиков, мечников и арбалетчиков из Аульшвайга удерживала большую южную стену и цитадель. Капитан, возглавляющий роту мечников, поднял руку, останавливая процессию.

— Барон Каспар Жечка-Коломан приветствует вас и спрашивает, не будете ли вы любезны попросить ваших капитанов встретиться с ним в большом зале.

Хальмер напрягся:

— Иностранец отдает приказы в имперском форте?

— Это всего лишь просьба, — поклонился аульшвайгский офицер.

— Прекрасно.

Хальмер отправил капрала собирать остальных капитанов.

Райнеру ситуация не понравилась. Он подозвал к себе товарищей.

— Думаю, ребята, пора нам отбывать. Собирайте вещи, встретимся здесь, как только сможете. Надо бы убраться, пока…

— Гетцау! — загремел Хальмер.

Райнер сжался, но обернулся и отсалютовал.

— Слушаюсь, капитан!

Хальмер спешился и подошел поближе к нему.

— Мне может еще раз пригодиться твоя изворотливость. Будешь изображать моего ординарца. Пошли.