Поэтому Тор и позволил Сигюн поцеловать себя у озера Скульд, он непреодолимо желал прикоснуться к губам девушки, разделить ее чувства. Он думал о первой встрече с Джейн, но глубоко в душе искал несокрушимую связь, которая связала Сигюн и Локи. Товарищество, доверие и готовность идти до конца. Она была готова идти до конца.
От нахлынувших воспоминаний Тору стало еще хуже, он ворвался в кольцо врагов, позволив им нападать с удвоенной силой. Острое лезвие секиры с хрустом разрубало кости и сухожилия монстров, сносило головы и конечности. Мужчина хотел продолжать битву, пока не кончатся силы, но сдерживался – с последним ударом от его руки падет Танос. Тот, кто отнял у него все: народ, брата, девушку, встречи с которой, сам того не понимая, ожидал долгие годы.
Битва продолжалась. Гигантские круговые установки вспарывали лезвиями землю, наваливаясь на бойцов – своих и воинов Ваканды. Мстители сражались, не щадя сил и тела, и поле битвы буквально пылало агонией. Дым поднимался черной завесой, застилая голубое небо, пока солнце беспощадно припекало голову. Еще немного, и враг падет, войско противника будет разбито, а потом…
А потом по ветру пронесся пронзительный волчий вой, остановив ход битвы. Люди и монстры, несмотря на положение, обратили лица в сторону источника звука, и Тор не стал исключением – его словно манил вой животного, от которого стыла кровь в жилах.
Как только наступила тишина, воины в растерянности оглянулись по сторонам, будто не понимая, что побудило их оторваться от боя. Постепенно схватка возобновлялась, однако в западной части поля будто взорвалась бочка с горючим – вопли людей и рыки пришельцев звучали невероятно громко, переполненные ужасом и болью. Тору стало не по себе, его пронзило невидимой стрелой беспокойства – он ощутил толику страха, охватившего участников битвы.
– Нет… не может быть.
Разогнавшись и крутанув секиру, Тор подпрыгнул ввысь, стремясь к эпицентру хаоса, и с высоты птичьего полета увидел, чего желал, и в то же время боялся. Огромный черный волк атаковал всех, кто попадался на пути – жилистых монстров, темнокожих воинов в пестрых одеяниях. Он хватал их пастью и переламывал, как игрушечных солдатиков, а пришельцев раздирал с агрессией бешеной собаки.
– Фенрир… как?..
Локи сказал, что посадил Сигюн в спасательную капсулу вместе с волком, чему Тор обрадовался, но, похоже, зря. Он услышал крик девушки, когда сражался на корабле – похоже, и Танос тоже, сумев связать ее с силой Камня Души. Но она понятия не имела, где находится артефакт. Неужели титан убил ее, а волка оставил в качестве неконтролируемой машины для убийств?
– Нет… нет, черт возьми!!!
Потерять ее… во второй раз?! Когда Сигюн пронзила ядовитая стрела, его одолела печаль, но сейчас Тор испытывал дикую ярость, которую был не в состоянии контролировать. Только не после того, как она смотрела на него, улыбалась ему, целовала…
Фенрир единственное, что осталось от Сигюн и Локи, но он обезумел, вновь обратился кровожадным чудовищем. И как бы богу грома не было горестно, он обязан убить его, спасти людей от его безумия. Он все сделает быстро, испепелит Фенрира ослепительным разрядом молнии, избавив от страданий.
Замахнувшись секирой, блестящей во вспышках разрядов, Тор сфокусировался на волке, но краем глаза заметил, как группа людей и несколько монстров неожиданно упали без ведомой причины. Он не успел даже удивиться, когда его сбило волной энергии, рассеявшей вспышки молний.
Все произошло слишком быстро, мужчина почувствовал жесткое столкновение с землей – посадку ничуть не смягчила даже молодая трава. Кожа на руках и лице покрылась ссадинами, но это была меньшая из проблем. Рука по-прежнему крепко сжимала секиру, но место, куда пришелся удар, болело так, будто ему раскрошили кости. Тор в недоумении попытался пошевелить левой рукой – физически она осталась невредимой, несмотря на легкое покраснение, но почему-то еле двигалась, будто ее лишили силы, обрезали поток энергии.
Минуту назад он был настолько ослеплен яростью, что не замечал ничего вокруг, кроме монстров. В ушах звучала песня битвы, заглушая посторонние звуки, и сердце слушало только их, не в силах распознать знакомую энергетику.
– Что?..
В первый миг Тор хотел обрадоваться, глупо улыбнуться, но секундное желание обернулось разочарованием и испугом, когда он поднял взгляд.
– Астрид?
Она просила называть ее Астрид, пусть так, пусть ей будет от этого легче – принять себя постепенно, не сразу. Но имя, слетевшее с языка, никак не подходило девушке в накидке из вороньих перьев. В первый миг Тор не понял, кого видит перед собой, поскольку одеяние Сигюн напоминало доспехи Фрейи – но вместо серебра и металла валькирий она носила блестящие золотом латы и черную кожу. Словно ворон с желтым клювом и когтями.
– Определенно нет.
Девушка прыгнула вперед с такой неожиданной скоростью и мощью, отчего Тор едва не пронзило острыми клинками. Перекатившись и поднявшись на ноги, мужчина в недоумении попятился, наблюдая за слабыми всполохами света, мерцающими подле Сигюн.
– Что… Сигюн, что происходит? Как… как ты здесь оказалась?
Девушка уверенно шла на него, проигнорировав вопрос. Взгляд у нее был недобрый, раздраженный и ненавистный, как в ночь ее свадьбы, когда Один заклеймил ее обезумившей.
С левой стороны к ним навстречу бежала пара воинов, сжимавших копья для атаки, и целью они определенно выбрали Сигюн. Сердце Тора невольно пропустило удар.
– Черт, стойте!
Но девушка даже не удостоила их взглядом, отмахнулась, словно от жужжащих мух, и те безвольно упали на землю, выпустив из рук копья. Сигюн перехватила слабое сияние, устремившееся от них к ее свободной ладони, и бог грома безошибочно догадался о природе этой энергии.
– Сигюн, нет, верни их!..
Но его перебил яркий столп света, хлынувший на него мощным потоком. Тор блокировал атаку секирой, о которую огонь вырванных душ разбился фонтаном брызг.
– Сигюн, прошу, остановись!
– Остановиться? – Зарычала девушка. – Как твой отец остановился? Как твоя мать остановилась, пустив мне стрелу в сердце?!
Она напоминала бушующий ураган, готовый уничтожать все на своем пути. Мужчина привык видеть ее беззащитной и хрупкой, какой она всегда была в Асгарде, поэтому, когда девушка прыгнула на него с кинжалами, он растерялся. Даже будучи Астрид Хейккинен она не двигалась так быстро и стремительно. Ее стиль сражения напоминал манеру боя Локи, но было и что-то другое – людская грубость.
– Что? – Отступив от противницы, Тор только сейчас осознал услышанное. – Моя мать?
– Вы с братом были слишком напуганы, чтобы помочь мне, – перехватив черный кинжал, Сигюн метнула его в мужчину от раздражения – металл со звоном отскочил прочь. – Ни ты, ни тем более Локи…
– Я сожалею… мне правда жаль, Сигюн.
Девушка остановилась на полушаге и смерила его раздраженным, пылающим взглядом. Тор говорил правду, ему действительно не хотелось, чтобы ситуация зашла так далеко, чтобы кто-то пострадал, уж тем более жена его брата, а тем более – сам брат. Да, ему следовало вмешаться, поскольку Сигюн нуждалась в защите – от Одина, от камня, от себя.
Совесть мучила его, как паразит, и девушка прекрасно об этом знала, что сильнее действовало ей на нервы. Она заламывала пальцы и тяжело дышала, не спуская с противника пристальный взгляд, будто решая – продолжить битву или принять его извинения.
– А мне-то как жаль, – ядовито шепнула она, вырвав из накидки несколько перьев и метнув их, обращенные в лезвия, в бога грома. – Жаль, что я потеряла больше двадцати пяти лет своей жизни!
В этот раз вороньи клинки, хоть и отлетали от лат брони и секиры, но их прикосновения не оставались незамеченными. Вороньи перья, не причиняя вред телу, впивались острыми иглами в душу, и будто отрезали тонкие потоки энергии.
– Ты хоть знаешь, какого это – когда тебя все сторонятся, все игнорируют, а не то что не любят. Ни Фрейя, ни моя земная мать, ни отец! Все только и думали, как бы от меня избавиться, как бы я никого не свела с ума!