– Ответы.
– А с чего ты решила, что я их дам?
Значит, он имел при себе информацию, которая меня интересовала. Не требовалось даже удивляться, откуда Локи мог догадаться, что мне требовалось, это слишком очевидно. Во мне жила часть Сигюн, а ее он знал достаточно хорошо.
– Что ты мне можешь предложить?
– А что тебе нужно?
– О-о, это слишком просто. Судя по всему, отец не знает, что вы с моей матерью провернули этот трюк. Как думаешь, что он сделает с тобой, когда узнает? Это только подкрепит его уверенность в твоей виновности.
– Так, значит, я все же виновата, – удачно поймав слово за хвост, я постаралась не сильно радоваться. Разговорчивость собеседника моментально испарилась, и, наскребя по углам уверенность, я сделала шаг вперед. – В чем? За что меня посреди дня загребла во дворец стража? За что леди Сиф подвесила и пытала, топя меня вниз головой? Тебя когда-нибудь топили, бог Асгарда?
– Я не бог Асгарда, – едва не прошипел Локи.
– Это значит «нет», – заключила я, ощутив силу, благодаря которой поравнялась с мужчиной. Вру, конечно, но глядя на то, как он напрягся, поняла очевидную истину – несмотря на слова, он продолжал искать во мне Сигюн, воспринимал, как покойную жену, а не незнакомку. Стоило воспользоваться этим. – Прошлое остается для меня в тумане, но я отчетливо помню жизнь на Земле, как я постоянно бежала от людей. Они боялись меня, поэтому стерли личность, сделали из меня Астрид Хейккинен, эксперимент ЩИТ-а, а я об этом не догадывалась вплоть до вчерашнего дня. Им удалось убедить меня, что я простой человек, а сами они не прекращали видеть во мне монстра. Ты понимаешь, какого это?
Не все так плохо, как я описала. Несмотря на то, что меня держали в неведении, создали личность с нуля – или практически с нуля, – я наслаждалась жизнью, как могла. Были теплые и прекрасные моменты, и все же осознавать, что Астрид Хейккинен лишь персонаж живописной пьесы, довольно прискорбно.
– Понимаю, – сухо сообщил Локи. – Уж поверь, более чем.
– Тогда помоги понять, почему. Да, я не Сигюн, и я не та девочка, которую она подвергла свои чарам. Я никто.
– Откуда такая уверенность, что ты никто, если ничего не помнишь? Может, ты, как раз, наоборот, ты – все.
О таком я, признаться, не думала. И не хотела думать, поэтому отмахнулась от мысли, как теннисист от мячика – со всей силой, резко.
– Что ж, так уж и быть, освобожу для тебя время в своем плотном графике, – насмешливо произнес Локи. – Я расскажу тебе о прошлом Сигюн, о твоем прошлом, поэтому не потеряй самую важную суть истории.
– И какую же?
Не без вымученной улыбки осмотревшись вокруг, Локи развел руками, подразумевая, как я поняла, окружающие нас стены и темницу.
– Не геройствуй. Поскольку у Одина для спасителей Асгарда есть только одна награда.
========== 9 - Just keep fighting ==========
Jorn – Live To Win
Live to win ‘til you die
Till the light dies in your eyes
Live to win, take it all
Just keep fighting ‘til you fall
Жить, чтобы выиграть, пока не умрешь
Пока свет не умрет в твоих глазах.
Жить, чтобы выиграть, взять все
Просто продолжать сражаться, пока не упадешь.
БОГ
Нападение ванов не предвидел никто, честно говоря, одержав победу в последней битве, Один и вовсе полагал, что никогда не увидит более этот народ, и уж тем более в своих землях. Локи и рад был бы разделить оптимистичный настрой отца, но он никогда не позволял себе расслабиться. До нынешнего момента.
В последние дни он будто жил во сне, сюрреалистичном и чудном, – кто бы мог подумать, что ему, одиночке, предстоит жениться раньше брата? Девчонка его заинтриговала, подцепила на крючок, словно рыбку, и теперь не отпускала, поймала в сети. От одной мысли, что его, бога коварства и обмана, обвели вокруг пальца, мужчину бросало в дрожь. Локи злился, и в то же время не смел отрицать, что получал удовольствие от этой игры.
Сила, присущая Сигюн, манила, столько возможностей она таила в себе. Девушка, которой подчинялись его звери – не сожрали, во всяком случае, – предстала для Локи возможностью, только какой – он и сам не знал. Кто бы мог подумать, что зверь сам побежит в капкан? Да еще и с сокровищем, припрятанным под шкурой?
Мужчину одолевали странные чувства, им двигало желание воспользоваться девушкой в личных целях, овладеть ее силой, но она выпустила коготки и не позволила так просто поймать себя. Не осудила, не отвернулась, а предложила сотрудничество. По правде говоря, попросила помощь, только Локи ощущал себя не спасителем, возымевшим власть над жертвой, а идиотом, которого провели. Но он не злился, как мальчишка, которому не досталась желанная игрушка. Быть может, потому, что из интереса родилась привязанность, а следом возникла жажда близости и понимания.
Они с Сигюн разделяли одинаковые мысли и порывы, скрывались в тени братьев и сестер, недооцененные и завистливые. Но зависть научила их наблюдательности, а жадность – собирательству. Поэтому он так гнался за ней – как за своей тенью, за мечтой. Видел в ее глазах отражение своего холодного взгляда. Их связала не влюбленность и не любовь, а страсть – страсть к власти, к жизни, к завоеваниям и признанию.
Наверняка он совершил ошибку, доверившись Сигюн, но у этой ошибки был сладкий вкус.
Возможно, поэтому он окончательно выжил из ума, когда решил добровольно помочь ей сдерживать силу Камня Бесконечности. Он зарядил диадему своей энергией, наложив на нее защитное заклинание, – лучше уж явиться на собственную свадьбу с усталостью, чем обезумевшей невестой. Но в данный момент, оказавшись на поле боя, Локи пожелал обратного.
Воин, зажав в руке массивный топор, мчался на него с оглушительным криком. Но лезвие оружия прошло сквозь световую проекцию бога коварства. Не удержав равновесие, ван завалился вперед, открывая спину для смертоносного удара.
Отыскав брешь в защите доспех, Локи выскочил из тени и вонзил кинжал в обнаженную шею воина, пустив теплую кровь под холодные порывы ветра. Одним врагом меньше, но это ничтожная победа, учитывая масштабы вражеской армии. Тор и его товарищи активно разбрасывали противников, в то время как он едва сдерживался, чтобы не перевести дыхание.
Будь оно все проклято.
Не успевая думать, Локи просто атаковал или защищался, исчезал в световых проекциях, однако это отнимало у него больше сил, чем физическая активность. Мимо него пролетали стрелы, в нос бил запах грязи и крови. От тяжелого дыхания болели легкие, и мужчина многое отдал бы за возможность призвать Фенрира в эту битву. Волк не оставил бы от противников и следа.
Безумие кружило под стенами Асгарда черными воронами. Локи знал, что они справятся – иначе не могло быть, – однако цена победы окажется высокой. Невероятно высокой.
Группа лучников натянула стрелы, целясь в очаг сражения, однако Локи без труда увидел их цель. Наконечники смотрели в спину его брата, позабывшего об окружении в пылу битвы. Брюнет уже собирался окликнуть Тора, предупредить, но коварная мысль – избавиться от конкурента, мешающего заполучить трон – не позволила словам слететь с языка.
Время будто остановилось, смешав грязь, крики и агонию битвы. Локи ждал, когда стрелы слетят с натянутой тетивы, однако шли секунды, но они сохраняли неподвижность. Все замерло.
В недоумении оглянувшись, мужчина обнаружил, что вражеские воины прекратили атаку, застыв с опущенным оружием, словно потерянные дети. Асгардцы пятились от противников, не понимая столь странного поведения. Под простором ночи воцарилась тишина, среди которой отчетливо прозвучал высокий голос:
– На колени.
Один за другим ваны начали падать на землю, не страшась расправы и гнева асгардцев. Даже самые крупные и устрашающие воины опускались в грязь по воле чьего-то голоса, который запустил тонкие нити в их души, захватил сердца. По мере того, как толпа редела, Локи смог разглядеть силуэт человека в голубом одеянии у подножья крепостной стены. Но ему и не нужно было видеть, чтобы понять, кто пришел к ним на помощь. Кто, черт возьми, смог поставить на колени целую армию!