— Он, скорее, заинтригован, почему я зондирую души его питомцев, — не удержалась от колкости Сигюн. — Никому, кроме меня, Один не позволяет приблизиться к Йормунганду и Фенриру. К Фенриру даже я боюсь спускаться… этим волком управляет только жажда крови и разрушений, он не обладает сознанием мидгардского змея.
— Тем лучше, — подметила Фригга. — Тебе будет проще найти с ним понимание.
— Я…
— Сигюн, если тебе станет проще, я обращаюсь к тебе, как твоя царица, — подавшись вперед, женщина сложила руки в замок и вцепилась в собеседницу серьезным взглядом. — Это не просьба.
У девушки мурашки пробежались по спине от угрожающего вида Фригги. Она могла использовать власть как угодно, и даже если Сигюн попыталась бы сопротивляться или отказать, ей бы это обернулось чем-то нехорошим. Скованная статусом младшей богини, она не имела права перечить царице Асгарда.
От обиды и беспомощности в данном положении девушка стиснула простыни и едва удержалась, чтобы не скривить лицо. Она хотела бы покинуть этот мир, найти другой уголок во вселенной, где ни от кого бы не зависела. Только куда ей, одиночке, деться?
— Я даже не знаю, что делать. — В последней, отчаянной попытке призналась Сигюн, обратив полный мольбы взгляд на Фриггу. — Чем вообще я могу помочь?
Но женщине будто понравилась ее растерянность и беспомощность, отчего успокаивающая улыбка показалась насмешливой для Сигюн.
— Ну, я знаю только один способ, которым женщина действительно может помочь мужчине забыть о своей трагедии.
ЧЕЛОВЕК
Это определенно не Централ-Парк, в котором даже самые темные уголки в разгар ночи не выглядели настолько жутко. У меня сначала возникла мысль, что я угодила в аномалию, искажающую пространство, и вылетела в знаменитый нью-йоркский парк, но быстро признала ошибочность суждения. Появился ли портал вследствие излучаемой тессаркатом энергии, или же всегда прятался под Гарлемом — трудно сказать.
А еще труднее описать страх, продирающий до костей при странных звуках и отголосках, доносящихся из тьмы. С наступлением сумерек лес ожил, и портативный фонарик служил единственной путеводной звездой. Или приманкой. Кто знает… я уже не уверена, что это даже леса Штатов.
В Щ.И.Т-е учили подавлять эмоции, управлять ими, и я отчаянно пыталась держать себя в руках. В горле будто ком застрял, я не могла издать ни звука, даже позвать на помощь — вряд ли из-за дерева выскочит Эйда. Вот кто и выскочит, так это читаури — как минимум тот читаури.
Лес пробуждался, наполнялся звуками диких животных, а также странными шорохами и неестественным гулом. Холодало моментально, первыми замерзли руки — кожаный костюм удерживал тепло тела, но если я не найду укрытие, то ночь будет незабываемой. И странно пахло — не то озоном, не то горечью. Нужно найти реку, ручей или открытый пятачок неба, чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше.
Признаться, это даже забавно — заблудиться в лесу. Мне страшно, но мозг словно и не воспринимал чрезвычайность ситуации, защищал от накатывающей паники. Я упала в аномалию и оказалась в лесу! В чертовом лесу! Но несмотря на безлюдность и атмосферу фильма ужасов, меня переполняла энергия. Я следовала за невидимой нитью, меня будто манило к источнику силы… или же я просто пыталась убедить себя, что не нарезаю круги. Нужно найти ориентир, и немедленно!
В звездах меня учила разбираться Эйда, и, выйдя на опушку, лежащую под открытым небом, я сделала вывод: либо из меня плохая ученица, либо…
— Я в заднице.
Это не наши звезды! Вообще ни разу! Хотя, нет, Большая Медведица, я ее вижу… только она размером с чертового слона и развернута в другом направлении.
Дрожь в руках передалась телу, сердце забилось быстрее, вызывая адреналиновую лихорадку. Меня трясло, я отступала от звезд, словно от обжигающего пламени, пока не встретилась спиной с деревом и не осела на землю. По лесу промчался пронзительный вой, я закрыла уши и зажмурилась. Теперь мне страшно. Да, черт возьми, страшно.
Я не…
Я…
Как…