— Да, знаю, — стараясь не демонстрировать эмоции, холодно произнесла Сигюн. — Но твоя душа остается такой же темной, как и глубины океана, Йормунганд.
— Не удивительно, ведь меня породил бог коварства и великанша. Их темная насыщенная энергия обратилась в змея, который с каждым днем становился все больше и опаснее, пока не стал угрозой всему сущему, — говорил змей, приближаясь к девушке все ближе и ближе, пока кончик его носа не оказался вровень скале. Теперь Сигюне не приходилось задирать голову, чтобы смотреть в глаза рептилии. — И вот всеотец отправил его в изгнание… а проверять, не таит ли на душе злость и ярость монстр, Один отправил юное дитя. Не слишком ли большой риск?
Теперь мидгардскому монстру ничего не составляло проглотить ее: быстрое движение языком, и она окажется в его пасти быстрее, чем успеет подумать. Йормунганд вовсе не собирался убивать ее и навлекать на себя гнев богов, однако он не отказывал себе в удовольствии нагнетать атмосферу. В первые встречи это пугало Сигюн, но за страхом она смогла разглядеть душу змея, прочитать эмоции, которые бурлили в его сердце. Он действительно являл собой порождение Локи и Ангрбоды, чье коварство и сила сплелись в разгар битвы, с момента которой прошло довольно много времени.
— Тогда, может, найдешь куда менее безобидного собеседника?
Змей быстро отпрянул, когда неожиданный гость показался из-за тени дремучего леса, однако Сигюн не удивилась его приходу — с половины пути, преодоленного от Асгардского дворца, почувствовала слежку.
— Тор… сын Одина, — зашипел змей.
— Тебе пора в свою морскую колыбельную, рептилия.
Уверенность, исходившая от бога грома — или же самоуверенность, — не пришлись по вкусу Йормунгарду, отчего он зашипел громче прежнего. Белокурого аса он не любил, возможно, сильнее своего так называемого «родителя», и возникшее напряжение между двумя душами, жаждущими битвы, Сигюн определила моментально.
— Йормунганд, — встав между собеседниками, девушка обернулась к змею и сказала: — благодарю тебя за беседу. Надеюсь, что ты придешь и в следующий раз.
Выждав напряженную паузу, во время которой глаза монстра пристально следили за Тором, змей отступил и отозвался:
— Ну разумеется. До скорой встречи.
Он быстро исчез под глубинами вод, пуская волны, сильно бьющиеся о скалы. Сигюн рискнула подойти ближе к обрыву и наблюдать, как бледный силуэт Йормунганда растворяется под пеной и солью, подхватываемой шквалами ветра.
Свист сквозняка стоял в ушах, деревья шелестели листвой. Прикрыв глаза, девушка вдохнула морской воздух и представила, как ее сила разливается по округе, ударяясь об источники цветной энергии — зверей, птиц, рыб. Мидгардский змей довольно быстро покинул Асгард, во всяком случае, Сигюн уже не чувствовала его присутствие, но куда сильнее ее волновал сын Одина.
— Что ты здесь делаешь?
Недовольство, проскользнувшее в голосе Сигюн, удивило Тора, признаться, как и ее саму. Она редко общалась с богом грома, не входя в его круг друзей, однако это не означало, что ей бы не хотелось изменить положение. Кому не хотелось иметь в друзьях принца, сына самого Одина?
— Так что? — Уже не так резко обратилась к мужчине богиня, подойдя ближе. И чем меньше между ними становилось расстояние, тем быстрее она ощутила подвох.
— А я надеялся получить благодарность, но… — заметив подозрительный взгляд собеседницы, Тор прекратил довольно ухмыляться и несколько растерянно добавил: — Не пойми меня неправильно, я в эти дела не влезаю, но моя мать узнала, что отец отправляет одну из ее подруг на столь опасные задания и… попросила меня убедиться, что с тобой все в порядке.
— Подруг? — Не поверила Сигюн, со скептической усмешкой не отпуская от мужчины взгляда. — Так и сказала? Подруг?
— Ну… э… я не вдавался в подробности, но лучше…
— Ха-ха, ладно, не важно, — улыбнулась Сигюн, решив более не терзать собеседника лингвистическими пытками. — В этом не было необходимости, но твой поступок, пусть и под давлением матери, весьма тактичен.
— И вовсе не под давлением. Я же воин, в конце концов, а не… не важно.
Не похоже на бога грома— в столь неловкой манере разговаривать с девушкой, хотя упоминание Фригги кого угодно введет в смятение. Сигюн приглядывалась к мужчине и будто смотрела сквозь туманную завесу не в силах увидеть то, что пряталось по ту сторону.
— Ладно, — кивнула девушка, скорее, принимая для себя какую-то истину, а не отзываясь на комментарий собеседника. — А почему великая Фригга прислала тебя, а не Локи? Йормунганд же его дитя.