– Это не я, а директор, – беспомощно развел руками парень. – Формально он имеет на это право, поскольку академия находится не в юрисдикции комитета безопасности.
– Главная функция академии сейчас – предоставлять убежище тем, кто в нем нуждается, – внезапно обмолвился Тодороки-младший, с недоверием и растерянностью посмотрев на зампредседателя. – Вы точно уверены, что… директор мог приказать такое?
– А чего ты удивляешь, парень? – вот Кагами уже ни разу не трогали все новые сюрпризы, вылетающие на ровном месте. – Мидория Изуку – возможно, единственный, кто может остановить Все-за-Одного со своей силой. Тем более он подросток. Я же просто герой, потеря которого не выглядит такой уж катастрофой.
– Нао…
– Ну а что, скажешь, что это не так? – мягко перебила Таками девушка, усмехнувшись. – По факту вас жизнь чего-то вообще ничему не учит. Вы выгнали пацана бегать по улицам и отлавливать злодеев, давя на него тем, что он последняя надежда человечества, и если он помрет, если хоть остановится на секунду, то мир накроет медным тазом по его вине. И вы удивляетесь, чего он отказывался принимать помощь, пытался изо всех сил показать, что способен исполнить дело. Буквально из шкуры лез, готов был убиться, но взвалить все на себя. Ему требовалась помощь, а вы его палками гоняли…
В коридоре позади кто-то ходил, но на посторонние звуки Кагами не обращала внимания.
– Просто, говорю это по своему опыту, уж простите. Ему нужна помощь, нужна поддержка. Пусть меня выгоняют, это я переживу, мне, к счастью, поддержка уже не требуется. Поздно открывать шампанское, когда старая бабка его выпила…
– Надеюсь, под старой бабкой ты не меня имела в виду?
Более удачного тайминга и не придумаешь, Кагами почувствовала, как невидимая сила давит на плечи, а глядя на лица собеседников, стоящих напротив, у нее возник только один вопрос: почему они ее не предупредили?! Наверное, оказались шокированы внезапным появлением женщины, которую все уже хоронить думали.
– Председатель… – обернувшись, Кагами убедилась, что ей не показалось, однако женщина выглядела нездорово, и все же сохранила присущую вальяжность. – Что вы, конечно, нет.
– Честно говоря, вообще не скучала по тебе, – покачала головой Лэн, и тем не менее криво ухмыльнулась.
– Госпожа Лэн, зачем вы пришли? Я же к вам собирался идти…
– Ага, на больничной койке меня начали бы обхаживать? – недовольно поинтересовалась женщина, смирив Уширомию серьезным взглядом. Но она смягчилась, осмотрев каждого из героев. – Вообще я рада видеть каждого из вас. Хоть кто-то остался. Но для начала, пока не закончилось действие обезболивающего, я хотела бы поговорить с вами тремя. Старатель, надеюсь, поймешь, это наши семейные разборки.
– Хорошо, понимаю.
– Идите за мной, в ближайшую аудиторию.
Уширомия моментально последовал за женщиной, чем-то напомнил преданного щенка, обрадовавшегося возвращению хозяина. Кагами не разделяла его настрой, вообще не ожидала встретить председателя, и тем не менее не удивилась. Скорее, смирилась.
– Все будет нормально, – взяв ее за руку, с уверенностью заявил Таками. – Я тебя не оставлю. Обещаю.
Девушка верила ему, сжала его ладонь в ответ, однако сомневалась, что боевого настроя окажется достаточно. Последние несколько дней Таками действовал самостоятельно, что намекало о его независимости от действий комитета безопасности. Если Лэн очнулась не сегодня, то не могла не знать об этом. Тогда почему молчала?
Тем не менее на догадках они никуда не уедут, как только бывшие коллеги разместились в небольшой аудитории, долгую минуту томили себя угнетающей тишиной. Лэн присела за стол преподавателя, остальные стояли, подперев первые парты.
Устало вздохнув, женщина развела руками.
– Мы в жопе. Думала, будет не так плохо, но… мы в жопе. Уширомия вкратце изложил, чем вы занимались последние дни. И у меня есть…
– Прежде чем вы продолжите, я хотел бы кое-что сказать, – уверенно перебил собеседницу Таками, что в былые времена вызвало бы у Лэн как минимум недоумение. Но, как и в былые времена, она не сидела перед ними за широким столом в выглаженной блузке с идеальным макияжем.
– Я подозреваю, о чем ты хочешь спросить.
– Об этом тоже, но прошлое сейчас не столь важно, необходимо разобраться с настоящим и смотреть в будущее. По факту от комитета безопасности осталось несколько отделов, все разваливается, и ваши приказы уже не имеют на нас никакого влияния.
– Хочешь покинуть комитет на официальном уровне?
– Я уже покинул, если подумать. Вы не можете ничем меня сдержать… как и Нао.
Посмотрев сначала на Ястреба, а затем переведя усталый взгляд на девушку, женщина болезненно вздохнула.
– О-ох, так вы опять что ли сошлись?
– Сейчас у вас нет подконтрольных про-героев и должного числа агентов в непосредственном подчинении, – проигнорировав замечание председателя, заявил Таками. – Поэтому вы продолжаете держать Нао на коротком поводке. Дайте ей спокойно жить, и я помогу вам справиться с проблемами.
– Готов вернуться вместо нее?
– Нет. Я сказал «помочь», – грозно прищурил глаза парень. – Компромат, который есть у вас на нее, из-за того журналиста, уничтожьте его.
Председатель не спешила отвечать, слова собеседника явно напрягли ее, а в тишине обстановка казалась еще более накаленной. Кагами молчала, просто наблюдала со стороны, ощущая опустошающую тяжесть на сердце.
– Нет никакого компромата, Ястреб, – пожала плечами Лэн. – И никогда не было.
– Не надо врать…
– Она не врет, у них нет компромата, – перебила его девушка, заставив себя посмотреть на Таками, которого заявление вынудило искренне удивиться. – Благодаря Кохэю никто не сможет связать смерть журналиста со мной, улик и доказательств нет.
– Но… я не понимаю.
– Это мой выбор, Кейго. И ты до сих пор не воспринимаешь мои слова всерьез, – улыбнулась Кагами. – Я же говорила, если за что-то берусь, то довожу до конца. Я пошла на эту работу, прекрасно понимая, на что подписываюсь.
– Ты… – резко обернувшись к председателю, он повысил голос: – вы ее запугали что ли?
– Запугали? Это она меня пугает, если честно. Признаться, я не ожидала такого… такой самоотдачи. Понятное дело, что во многом сыграла роль смерть твоих близких, Кагами. Но я не припомню ни одного агента, кто был готов подписаться на самоубийственное задание.
– Кейго, послушай, – подойдя к парню, Кагами опасалась, что он отмахнется от нее или не позволит прикоснуться, но он спокойно дал положить ей руку на плечо. Выглядел растерянным, запутавшимся в сомнениях. – Я хотела стать героем не только потому, что мне не хватало внимания и любви. Не только потому, что мне нужно было помочь маме. Это нужно было мне. Доказать самой себе и тем людям, которые в ничто меня ставили, что я способна доводить все до конца. Считай это моими стальными идиотскими убеждениями. Я выбрала этот путь, и я пройду через него. Может, я действительно не герой, но уж точно не предатель.
– Да кому… да кому это важно-то сейчас, – болезненно скривился Ястреб, покачав головой. – Разве ты не хочешь быть свободной?
– Я хочу быть счастливой, – улыбнулась девушка, – к тому же я уже свободна. Я ведь по своей воле сотрудничаю с председателем. Верно?
– Да-да, моя ты гордость, доказала свою пригодность, что всем героям герой и агентам агент, а теперь завязывайте разводить сопли.
Ворчливый тон напомнил Кагами о бабушке, которая постоянно была чем-то недовольна. Неприятная женщина, хоть и выглядела забавно со стороны. После того, как отец сбежал от них с Мэй, мать незадачливого мужа тоже как под землю провалилась.
– Кстати, у нас есть проблема, – перевел на себя внимание Уширомия, обратившись к председателю. – Директор считает, что нахождение здесь Кагами навлечет на гражданских угрозу. Я попросил дать нам час, чтобы уладить ситуацию, но… честно говоря, ЮЭЙ сейчас самое безопасное место.
– Я поняла тебя, – кивнула Лэн и недовольно скривилась, – об этом можете не беспокоиться, размести Беркута в общежитии. С этой крысой я поговорю сама… Скормила бы его котам дворовым.