– Ловко.
– Да-а… Ловко и не подлежит опровержению. На всех картах, раскопанных нами в мирах, куда не удалось добраться Вышински, каждое из поселений стояло в самом центре. Так было еще на Марсе. Этого единственного факта оказалось достаточно, чтобы ООН одобрили завышенный стратегический бюджет, наращивая военное присутствие по всему Протекторату. Истинное значение исследований Вышински не интересовало вообще никого, и любой, кто пытался громко высказать собственное мнение или начать собственные независимые исследования, лишался всякой поддержки, – бросив окурок в костер, она посмотрела на вспыхнувшее пламя.
– Так произошло с тобой?
– Примерно так, – ударение явно прозвучало на последний слог, словно щелкнул дверной замок. Судя по всему, на пляж за моей спиной вышел Шнайдер. Наверное, окончился список неисправностей или иссякло терпение. Я пожал плечами:
– Если хотите, договорим позже.
– Может быть. Расскажете про сегодняшний пилотаж? Для чего гонки с такими дикими перегрузками?
Шнайдер занял место у костра, и я поднял взгляд на него:
– Слышал, что говорят? Давай оправдывайся за технику пилотирования.
– Чертовы пассажиры, – пробормотал Шнайдер, поддерживая мою игру. Он опустился на песок и добавил:
– Ничего не меняется.
– Расскажешь сам или доверишь это мне?
– Это была твоя идея. Остались сигареты?
Вордени подняла пачку и бросила ее Шнайдеру. Затем обернулась ко мне:
– Ну и?..
– Чем бы ни было побережье Дэнгрека с точки зрения археологии, оно относится к Северному выступу, а Северный выступ назван Карерой как одна из девяти главных целей, обеспечивающих победу в этой войне. И, судя по количеству жизней, положенных на достижение этой цели с обеих сторон, противник придерживается того же мнения.
– Значит?
– Значит, затевать археологическую экспедицию в разгар вооруженного столкновения Кемпа и Кареры довольно глупо. Нужно заставить стороны приостановить конфликт.
– Приостановить конфликт? – в ее голосе ясно прозвучало недоверие. Нужно было играть роль, и я снова пожал плечами:
– Приостановить или прервать. Смотря что сработает. И без поддержки нам не справиться. Единственный источник, откуда может исходить приказ – это корпорации. Поэтому мы отправимся в Лэндфолл. При нашей ситуации, когда я приписан к действующей армии, Шнайдер – дезертир армии Кемпа, вы – интернированная, а наш челнок числится в угоне, возникает необходимость операции прикрытия. Спутниковое наблюдение покажет остатки сделавших свое дело «умных» мин, что засвидетельствует нашу гибель. Обыскав дно, найдут подходящие металлические останки. И пусть нашу смерть никто не видел – по документам мы будем значиться как пропавшие без вести с пометкой: «Тело, вероятно, сгорело». Лично меня вполне устраивает.
– Думаешь, их легко провести?
– Ну… это ведь война. Здесь все готовы встретить смерть и удивляться не станут, – я достал из костра более или менее ровную палку и принялся чертить на песке карту местности:
– Так… вероятно, они задумаются, почему я вообще здесь оказался, когда считалось, что приму командование на выступе. Но обычно такие детали анализируют по окончании боевых действий. На севере Карера растянул «Клин» слишком тонкой полосой, и противник теснит их, прижимая к высотам. С одного фланга действует президентская гвардия Кемпа, – я воткнул палку в песок:
– Наконец, здесь – морская авиация Кемпа, базирующаяся на айсбергах. Короче, у Кареры масса хлопот и без моего исчезновения.
– И вы считаете, Картель способен остановить для вас боевые действия? – Таня нервно переводила взгляд то на Шнайдера, то на меня. – Ты же не веришь ему? Правда, Ян?
Шнайдер сделал едва заметный жест рукой.
– Таня, просто слушай этого человека. Он имеет доступ к информации и знает, что говорит.
– Ах да… конечно… – на меня вновь обратился ее горящий взгляд. – Не стоит думать, будто я не благодарна за освобождение из лагеря. Большое спасибо. Не уверена, что можете осознать, как я вам признательна. Но теперь я ухожу из дела, и лишь потому, что хочу жить. Это… этот план… это просто чушь! Мы все там сдохнем! Или самурай корпорации зарежет нас в Лэндфолле, или будет удар с двух сторон уже в Дэнгреке. Они же не станут…
– Совершенно правильно, – спокойно заметил я. Вордени изумленно запнулась, и я продолжил:
– Ты схватываешь суть. Крупные корпорации, а Картель составляют только такие, не станут ломать голову над решением. Они убьют нас со Шнайдером, тебя посадят в камеру для виртуальных дознаний. Потом вынут из тебя все, что можно, и останется лишь сохранить информацию втайне до окончания войны. До победы.
– Если они победят.
– Победят. Крупные корпорации всегда побеждают. Так или иначе. Но мы обратимся к другим. И должны переиграть их, – замолчав, я принялся ворошить угли. Потом, незаметно поглядев в сторону, увидел, что Шнайдер как-то напрягся. Без Тани Вордени на борту наша миссия была заведомо обречена. Мы оба это знали. Море с шумом накатывало на пляж волну за волной. Костер горел сам по себе, негромко потрескивая.
– Так, ладно, – она слегка пошевелилась. Так осторожно меняет положение тела прикованный к постели человек, чувствующий боль. – Можете продолжать. Я слушаю.
Из груди Шнайдера вырвался шумный вздох облегчения. Я кивнул:
– Итак, предстоит сделать следующее. Мы выбираем одну из корпораций, небольшую, но достаточно хищную. Что легче произнести, чем выполнить. Выбрав, мы делаем им предложение, от которого невозможно отказаться. Уникальное предложение, удобный момент и выгодная во всех отношениях сделка. Гарантированный финансовый успех.
Я заметил, как Вордени и Шнайдер посмотрели друг на друга. Наверное, так действовало упоминание о деньгах.
– Значит, небольшая и хищная. Вам, Ковач, такие нравятся. И вы еще говорите о корпорациях глобального масштаба. Значимых в масштабах планеты, – она пристально смотрела на меня. – Но убийство или виртуальное дознание едва ли стоят дорого. Как думаете обеспечить безопасность?
– Легко. Напугаем их.
– Напугаете их? – секунду она смотрела на меня, потом непроизвольно рассмеялась. – Ковач, вас нужно изучать. Интересный случай посттравматического синдрома. Ну, поговорим об этом. Вы предполагаете испугать корпорацию. Чем же, вооруженным до зубов чучелом?
Тут смех разобрал меня:
– Вроде того.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
За чисткой памяти нашего челнока Шнайдер провел почти все следующее утро. Все это время Таня Вордени без цели нарезала круги на песке или сидела около открытого люка, общаясь со Шнайдером. Оставив их вдвоем, я отправился в самый конец пляжа, где из песка высовывался кусок огромной скалы. Скала выглядела годной для восхождения, и оказалось, вид с нее стоил нескольких полученных по пути на вершину царапин. Пристроившись в одной из расщелин, я прислонился спиной к скале и стал рассматривать горизонт, вспоминая отдельные эпизоды прошлой ночи.
На Харлане все выглядело чуть меньше размерами, а тамошние моря непрерывно бурлили, одновременно испытывая тяготение трех лун. Санкция IV была значительно массивнее. Больше, чем Латимер или даже Земля. У этого мира без единого естественного спутника были огромные и спокойные океаны.
В сравнении с обстановкой моей ранней, прошедшей на Харлане молодости такое спокойствие казалось немного подозрительным. Море словно затаило дыхание, ожидая какого-то катаклизма. Ощущение неприятное. Справиться помогали навыки самовнушения, освоенные в корпусе Посланников и состоявшие в воздержании от любого сопоставления фактов. К сожалению, во время сна самовнушение почти не действовало, и в результате я мог очнуться от любого шороха.