Я увидела направляющуюся к нам Марту Зинсер.
— Ева, мы опаздываем. Поторопись.
Марта в отличие от своей дочери абсолютно не разбирается в моде — она, как обычно, наперекор всем условностям нарядилась в камуфляжные штаны и длинную белую мужскую рубашку. Черные волосы распущены, на ногах — темно-серые шлепанцы. Не столько стиль хиппи, сколько полнейшее презрение к окружающим. И именно это меня бесит больше всего. Почему Марте все сходит с рук? Почему ей плевать на нас?
Ева взяла мать за руку.
— Мама, у миссис Янг жакет от Шанель. Правда, красивый?
Марта повернулась посмотреть, и на ее лице мелькнула насмешка. Она равнодушно окинула меня взглядом.
— Да, красивый.
Я напряглась и ничего не могла с этим поделать. Марта оказывает на меня магическое воздействие. И все-таки я заставила себя сладко улыбнуться.
— Рада тебя видеть, Марта.
Марта все поняла. Ее глаза сверкнули.
— Взаимно, Тэйлор. Как поживаешь?
— Прекрасно.
— Рада за тебя.
Мы стояли и улыбались, а я думала: ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу.
— Скоро очередное собрание аукционного комитета, — вымученно произнесла я.
— Жду не дождусь, — ответила Марта. Одарив меня напоследок снисходительной улыбкой, она зашла в кабинет вместе с Евой.
Следующие несколько дней, как обычно, я была занята. У моих дочерей футбольные тренировки в среду вечером и танцы — в четверг. Все они занимались в разных возрастных группах, а значит, пришлось непрерывно сновать туда-сюда с половины четвертого до семи. Мы делили эти обязанности с Анникой — одна за рулем, другая делала уроки с теми, кто уже дома.
В четверг, пока Анника с Брук были в балетной школе, я дома с Джеммой и Тори. Тори с подружкой играли в детской. Джемма сидела за столом в гостиной и мрачно делала уроки. Я, рядом с ней, рассылала сообщения членам аукционного комитета, а потом вдруг вспомнила разговор с Тори.
Я отвернулась от компьютера.
— Джемма, зачем ты сказала сестрам, что у папы роман?
— Я не… — виновато начала девочка.
Я пристально посмотрела на нее:
— Ты им это сказала.
— Нет.
— Тори не могла сама такое придумать. Ей всего четыре года. Она даже не знает, что такое роман.
Джемма ссутулилась и обиженно поджала губы. Но меня этим не проймешь. Я могу просидеть тут целый день. Прошло несколько долгих минут, и дочь наконец сдалась.
— Я не говорила, что у папы роман. Я сказала: «Надеюсь, что у папы нет романа».
— С чего тебе это вообще пришло в голову?
Она с вызовом посмотрела на меня:
— Потому что Уэлсли из-за этого разводятся. У миссис Уэлсли был роман, и теперь их дети будут жить с папой, а не с мамой.
Я попыталась сложить все фрагменты воедино. Отчасти в этом был некий смысл. Но лишь отчасти.
— Даже если у миссис Уэлсли был роман — ведь мы не знаем наверняка, — почему ты сказала, что у папы…
Джемма снова скривилась и погрустнела, как мне показалось.
— Потому что, если у папы роман, нам придется жить с тобой.
Кажется, я поняла, куда она клонит, и мне это не понравилось.
— Если мы с папой разведемся — а мы никогда не разведемся, — ты предпочла бы жить с ним?
Джемма отвела взгляд.
— Да.
Мне не следовало продолжать расспросы: ни к чему хорошему они все равно не приведут, — но я не могла удержаться.
— А почему ты не захотела бы остаться со мной?
Она пожала плечами.
— Ну… просто он любит нас больше.
Я сохраняла спокойное выражение лица, хотя внутри у меня все перевернулось. Невозможно любить моих дочерей сильнее. Я их обожала.
— Почему ты так думаешь?
— Ни почему. Это же понятно.
— Джемма, у тебя замечательный папа, и он действительно очень, очень всех вас любит. Но и я тоже.
Лицо у нее стало дерзким — это выражение яснее всяких слов.
— Хочу пить. — Джемма спрыгнула со стула. — Пойду налью воды.
Я даже не попыталась остановить дочь. Нет смысла. Глупо объяснять Джемме, как я ее люблю.
В пятницу Натан вернулся домой под утро. Он так тихо вошел, что я его не заметила, пока муж не приподнял одеяло и не лег рядом со мной. Признаться, я не люблю обниматься, но тут положила руку ему на плечо и заснула в объятиях Натана. Когда пять часов спустя зазвонил телефон, я еще спала в уютном гнездышке.
Телефон зазвонил опять, но Натан, обычно легкий на подъем, не желал вставать. Я встала и взяла трубку прежде, чем муж успел проснуться. Он приехал в четыре часа утра и нуждался в отдыхе.
— Алло, — прошептала я, выходя из спальни и закрывая дверь.
— Миссис Янг?
Я сонно почесывала затылок.
— Да.
— Это Шарлотта Френкель. Решила позвонить вам и представиться. Я не просто риелтор, я специалист по переездам…
— Простите, — перебила я, — как, вы сказали, вас зовут?
— Шарлотта Френкель. Я занимаюсь вопросами вашего переезда…
— Простите, но вы ошиблись номером. Янг — очень распространенная фамилия…
— Натан и Тэйлор Янг.
Я прислонилась к стене.
— Да, это мы.
— Меня зовут Шарлотта, и я надеюсь помочь вам с переездом. Я знаю, что у вас три маленькие дочери…
— Шарлотта…
— Да, миссис Янг?
— Куда, по-вашему, мы переезжаем?
— В Омаху, — бодро ответила она.
Меня замутило.
— Небраска?!
Шарлотта засмеялась — удивительно звонко для женщины с таким низким голосом.
— Ну да.
— Когда? — почти беззвучно спросила я.
— Чтобы ускорить процесс, я составила несколько списков… Я пыталась найти район, сходный с нынешним местом вашего проживания, и мистер Янг мне очень помог. Он сказал, что главным приоритетом должны стать хорошие школы.
— Шарлотта, я еще не пила кофе, а муж только что вернулся домой. Можно перезвонить вам попозже?
— Конечно. — Она продиктовала номер, который я даже не пыталась запомнить или записать. — Перезвоните, как только получите свою порцию кофеина.
— Обязательно. Спасибо. До свидания.
Целую минуту я просто стояла в коридоре, прижимая к груди трубку. Переезд. Переезд? В Омаху?!
Натан сошел с ума?
Моей первой реакцией было вытащить мужа из постели за волосы. Второй — пойти вниз, сварить кофе и успокоиться, а потом вытащить его из постели за волосы.
Меня трясло от этой новости. Руки дрожали, когда наливала воду в кофеварку. И когда насыпала свежемолотый кофе.
Так не бывает. Не бывает. Натан не повезет семью в Омаху, предварительно не поговорив со мной. Натан ни за что не согласился бы на новое место работы без предварительного обсуждения. Мы партнеры. Супруги. Лучшие друзья.
В кухню зашла Брук. Ее длинные цвета льна волосы спутались.
— Доброе утро, ма. — Она изо всех сил прижалась ко мне.
Продолжая дрожать, я обняла ее в ответ. Мне было холодно — холодно и страшно.
— Можно включить телевизор, ма?
Я обняла ее еще раз и отпустила.
— Можно.
Она шагнула в гостиную и по пути обернулась.
— Ты в порядке, ма?
Брук — моя умница. Верная, сильная, независимая. И всегда чувствует, какое у меня настроение в данный момент. Я слабо улыбнулась:
— Да.
Она нахмурилась. Брук смуглее остальных: унаследовала цвет кожи от отца, и в сочетании со светлыми волосами это смотрится потрясающе.
— Правда?
Я улыбнулась шире:
— Да. Просто еще не пила кофе. Ты же знаешь, по утрам я сварливая и злая.
Брук засмеялась и отправилась в гостиную. До меня донеслись забавные голоса мультяшных персонажей.
Я все еще дрожала, стоя перед кофеваркой и ожидая, пока сварится кофе.
Как он мог?
Как он мог?!
Я забыла о кофе. Разговор нельзя откладывать. Я должна немедленно узнать, что происходит.
— Натан, — позвала я, подходя к кровати. Голос у меня обрывался. Я сглотнула, скрестила руки на груди и попробовала еще раз: — Натан, проснись.