Выбрать главу

Тихий стук каблуков в переулке заставил Михаила повернуть голову. Черная шляпка с вуалью, сумочка в руках, черный жакет. Женщина сделала несколько шагов от угла и остановилась, войдя в дверь соседнего дома. Она стояла так минут пять совсем не шевелясь, потом ее фигура отделилась от стены, дальше ее шагов было почти не слышно. Возле пятого дома от угла женщина опять остановилась. Скрипнула дверь, открылась и снова закрылась в темноте. Выждав минут пятнадцать, Сосновский подошел к этой двери, достал из кармана плаща старый входной билет из кинотеатра и сунул его в щель под дверью. После этого он стукнул костяшками пальцев в дверь: два удара, пауза, один удар, пауза и снова два. Ему открыли, и он юркнул внутрь.

– Привет! –  сказал Сосновский, широко улыбаясь.

Он понимал, что его улыбки Герда не видит, но перестать улыбаться он не мог. Она ему нравилась, даже очень. В Герде Кранц, чьего настоящего русского имени он не знал, было много настоящего артистизма. Она очень естественно выглядела строгим и неприступным врачом из госпиталя. Эдакий «сухарь» от медицины, самовлюбленная, спесивая и вечно всем недовольная немочка на оккупированной территории, презирающая как чехов, так и фольксдойче, считая их неполноценными немцами. И в то же время она была обаятельной, мягкой женщиной. И тогда ее глаза становятся на удивление красивыми, глубокими и немного загадочными.

Герда провела гостя в комнату, прикрыла дверь и только потом включила настольную лампу. Сосновский осмотрелся. Видимо, это была временная конспиративная квартира, которую Герда сняла в городе. Окна занавешены двойными плотными шторами, не пропускающими свет. Комната почти пустая. Диван с высокими подлокотниками, стол с несколькими стульями посреди комнаты. В углу раковина с краном, зеркало на стене, кухонный столик.

– Садитесь, –  предложила Кранц. –  Хотите чего-нибудь выпить?

– Разве что чаю. Если, конечно, это несложно.

Герда зажгла спиртовку и поставила на нее небольшой железный ковшик, чтобы вскипятить воду. Она доставала чашки, заварку, сахар и, не оборачиваясь, рассказывала:

– Пробиться в подполье мне пока не удалось. Вы слишком нашумели, да еще побег этого пленного с завода. Немцы активизировались, активно стали использовать провокаторов. Подпольщики никому не верят. Есть варианты, придется рисковать. Меня обещали свести кое с кем. Может получиться. Но чтобы мне поверили, придется раскрывать цель прибытия вашей группы.

– Подождите пока с раскрытием цели, –  покачал головой Сосновский. –  Ребята тоже кое-что смогли сделать, у них появился шанс связаться с подпольем. Вы себя берегите. Платов мне не простит, если из-за меня случится непоправимое. Что с поисками завода?

– Я была за это время на трех заводах в Праге и в ближайших пригородах. –  Герда вернулась к столу и стала расставлять чашки. –  Признаков производства «ФАУ» я не заметила. Ваш список его признаков я выучила наизусть, так что не беспокойтесь. Возможно, мне удастся облегчить поиск. Я как инфекционист по медицинскому образованию напросилась в одну группу. Они работают по выявлению и предотвращению вспышек инфекционных заболеваний в городе. Говорят, что на каком-то предприятии есть признаки инфекционного заражения.

– На заводе? Почему больные не в больнице? –  удивился Сосновский.

– Вот и я тот же вопрос задала себе, –  усмехнулась женщина. –  Почему они на предприятии, а не в городской инфекционной больнице? Ответ был очень расплывчатым. У меня появилось ощущение, что на этом предприятии есть своя внутренняя больница или медицинская служба с небольшим стационаром. В любом случае подозрительно.

– Что за предприятие?

– Старое предприятие –  «Товарник Карел Новак ТКН» в Велижборе. Это на окраине Праги.

– Хорошо, я запомнил. –  Сосновский взял в руки чашку, сделанную из дорогой керамики, покрутил ее в руках. –  У меня тоже не все гладко. При моем берлинском мандате меня почему-то мурыжат в городе и не везут на предприятия. Пока занимаемся статистикой и определяем степень важности производства по видам продукции. Надеюсь, что параллельно никто не занимается проверкой моей личности.

– Документы у вас надежные? Наши делали?