Сосновский ехал на заднем сиденье штабного «Мерседеса» и вел непринужденную беседу с молодым лейтенантом Гюнтером Хольцем. Четыре мотоцикла сопровождения им выделили еще на аэродроме, где Сосновский старательно изображал страх перед партизанами. На «майора Макса Кауфмана» смотрели с нескрываемой иронией. Что взять с тыловика, который фронта и в глаза не видел, который шарахается от каждого резкого звука и часто смотрит на небо, по каждому поводу осведомляясь, наш это самолет летит или не наш? Что взять с инженера с майорскими погонами? Это же не бравый офицер с Восточного фронта, прошедший все ужасы войны с большевиками.
Однако лейтенант Хольц, который встречал Сосновского-Кауфмана на военном аэродроме, вел себя вполне прилично и всячески старался понравиться берлинскому гостю. Еще бы не стараться, Красная Армия наступает, партизаны множатся, опасность повсюду, а в столице так спокойно и красиво. Там играет музыка, там девушки на пляже в красивых купальных костюмах, там спортивные состязания между молодыми офицерами. Там перспективы и связи. А здесь, в этой дыре…
Сосновский болтал, а сам внимательно посматривал по сторонам. Кажется, они отъехали от военного аэродрома в Гостивице достаточно далеко. Хотя что значит тут, в Европе, слово «далеко». Таких бескрайних просторов, как на Родине, больше нигде не найти.
Первый этап он прошел нормально. Платов через свою агентуру в Берлине вовремя получил сигнал о том, что в Прагу едет представитель, который должен оценить положение на заводах, особенно тех цехов и производств, которые связаны с проектом «ФАУ». Специалиста с помощью подпольщиков-антифашистов перехватили прямо в Берлине на аэродроме, и в самолет вместо него сел уже Сосновский. Провернуть такую операцию с офицером СД или генералом вряд ли удалось бы. Но майор из инженерного управления – сошка мелкая, по меркам столицы. Это здесь, в Протекторате, к нему будут относиться со всей почтительностью и подчеркнутым уважением. И примет его не рейхспротектор и даже не его заместитель, а всего лишь руководство заводов, которые Сосновский-Кауфман намерен посетить. Канцелярия рейхспротектора потом, после ознакомления с отчетом своего специалиста и предложений руководства заводов, расположенных на территории Протектората, получит рекомендации из Берлина.
«Кажется, здесь», – успел подумать Сосновский, как вдруг тишину дубовой рощи прорезали автоматные очереди.
Головной мотоцикл охраны занесло, и он перевернулся. Следом раздался взрыв гранаты. Лейтенант Хольц взвизгнул почти по-женски и стал кулаком стучать в плечо водителя, требуя, чтобы тот прибавил газу. В другой руке молодого офицера появился пистолет, Сосновский упал на сиденье, опасаясь, что перетрусивший немец начнет палить во все стороны.
Водитель штабной машины оказался человеком опытным. Он уверенно вилял, объезжая перевернутый мотоцикл, потом второй, который бросили автоматчики. Солдаты сопровождения ввязались в бой, а легковая машина прорвалась через партизанский заслон и понеслась дальше по разбитому гусеницами асфальту.
«Сейчас должны быть два крутых поворота, и машина исчезнет из виду», – вспомнил карту местности Сосновский и, лежа на сиденье, потянул из кобуры пистолет.
Машина резко вильнула, подпрыгивая на кочках из вывороченного асфальта. Сосновский ухватился за спинку переднего сиденья и сел прямо. Все, стрельба осталась позади.
Снова резкий поворот, и Сосновского бросило на дверь машины.
«Все, теперь пора», – решил Михаил и навел пистолет на лейтенанта.
Из-за рева двигателя и стука подвески водитель не сразу понял, что случилось за его спиной в кабине. Выстрелив лейтенанту в бок, Сосновский тут же отстранился так, чтобы его не забрызгало кровью, и поднял пистолет. Пуля ударила водителя в затылок, лобовое стекло моментально забрызгало кровью и серым мозговым веществом. Сосновский перегнулся через спинку сиденья и перехватил руль. Постепенно сбавляя скорость, машина покатилась по дороге и вскоре совсем остановилась.
Сосновский выскочил наружу и осмотрелся. Стрельба слышалась не так далеко. Автоматчики охраны скованы боем и скоро здесь не появятся. Но времени все равно мало.