Он специально повел инженера по дальним закоулкам цехов, чтобы осмотреть оборудование, перечисленное в списке и подлежащее эвакуации. Когда они остались наедине, Михаил остановил чеха и заговорил неожиданно добродушно:
– Иржи, я принес вам привет от русского пленного Ивана, который бежал с вашей помощью через ливневую канализацию.
Сосновский увидел, как дернулось и побледнело лицо инженера. Оно стало таким беспомощным и жалким, в глазах этого человека появилось столько безнадежности и отчаяния, что Михаил на миг испугался. А вдруг инженер решит, что Иван попался и выдал его и теперь этот майор, который на самом деле служит в гестапо, пытается спровоцировать его, чтобы выведать имена других помощников? Но передавать письмо от Черняева было бессмысленно. Иржи не знал его почерка и не понял бы написанного. И тогда Сосновский заговорил строгим голосом:
– Иржи, поймите, что нам не на кого сейчас положиться. Вы единственный человек, который хочет и может помочь спасти всех этих людей. Я советский разведчик, я попал сюда под именем и с документами Макса Кауфмана. О вас нам рассказал Иван, мы прибыли, чтобы спасти всех вас.
– Я не верю вам.
– Не валяйте дурака, – Сосновский снял фуражку и вытер тыльной стороной ладони испарину со лба. – Из фуражки он вытащил сложенный листок бумаги и протянул инженеру. Это вам весточка от жены. С ней все хорошо, она здорова, но содержится с другими заложниками в отделении полиции. Прочтите.
Сосновский очень нервничал. В любой момент их разговору могли помешать. А не закончив его, не доведя дело до конца, Михаил не был уверен, что инженер не наделает глупостей. Он нужен им живой и готовый к активной добровольной деятельности.
Увидев, что Иржи дочитал письмо и стоит, заметно потрясенный, Сосновский снова заговорил:
– Письмо отдайте мне. Не дай бог, кто-нибудь из охраны увидит его, и тогда случится беда. А теперь давайте о деле. Тоннель оказался в хорошем состоянии, хотя без инструмента Иван его бы не прошел. Вы уверены, что его никто из администрации не обнаружил? Вы хорошо его завалили, как договаривались с Иваном?
– Да, завалил, – машинально подтвердил инженер, он еще не понял, чему верить больше.
– Пошли посмотрим, – дернул чеха за рукав Сосновский и двинулся в сторону подъемников.
Инженер послушно пошел следом. Теперь он начал понимать, что немец не мог знать, где находится люк. Об этом знал только сам Иржи и тот русский. Иржи уничтожил схемы, на которых была обозначена ливневая канализация. Значит, все правда – и письмо от жены, и привет от Ивана. Он дошел и остался жив? И эти люди помогут. «Я устал бояться, я устал никому не верить, – лихорадочно думал инженер, следуя за майором. – Я хочу определенности, я хочу верить в освобождение, в жизнь, в будущее. Плевать на все! Я буду верить этому человеку. Если я ошибаюсь, то мы все равно умрем. А если ему можно верить, тогда у нас есть шанс выжить. Они спасут нас».
– Это здесь? – спросил Сосновский, останавливаясь и закуривая для видимости.
– Да, здесь, – ответил инженер. Он схватил старую лопату и бросился было откапывать люк, но Сосновский схватил его за рукав:
– Тихо! Иржи, вы с ума сошли. Не сейчас. Вы лучше скажите, здесь точно ничего не изменилось со дня побега Ивана? Точно все так, как было?
– Да, никто ничего не трогал. Сюда никто и не заходит.
– Хорошо, Иржи. Вот вам задание. Осторожно освободите люк и замаскируйте его так, чтобы маскировку можно было легко убрать и так же просто вернуть на место. Понимаете?
– Но как это сделать? – задумался чех.
– Вы же инженер, – покровительственно похлопал его по плечу Сосновский. – Проявите смекалку, где ваше инженерное мышление? Но это только первая половина дела, вторая будет серьезнее и опаснее, но все мы рискуем одинаково.
– Что я должен сделать?
– Вы должны подготовиться и по моему сигналу выкрасть из сейфа чертежи, формуляры, техническую документацию по проекту «ФАУ». Вы инженер, вы понимаете, какая документация нужна, чтобы наши инженеры разобрались в этих чертовых ракетах, смогли сделать такие же, а еще сконструировать оружие, которое может противостоять этим немецким ракетам.