— Это я, — раздалось привычным тоном. — Настоящая я, Кастиэль. Прости меня…
— Са… Саманта?.. — девочка, отстранившись, кивнула и вытерла слёзы со своих щек. — Но как… кто это был?..
— Я не знаю, — покачала головой транслятор. Посмотрела на свои руки. — Она… появилась, когда умерла Джейн. Я даже не поняла, как всё произошло. Она отняла у меня все силы, напала на тебя, на Сэма с Дином…
— Да, я помню, — он сглотнул, поморщившись — горло болело. Похоже, он немного его повредил, когда кричал, пронзаемый десятками невидимых лезвий. — Мои тоже. Я не могу воспользоваться благодатью. Вообще ничего не могу, — он дёрнул скованными руками. — Как-то это слишком реально…
— А то, — насмешливо раздалось за спиной у Саманты. Кас вздрогнул, поднимая глаза и встречаясь взглядом с другой Самантой — той самой, что мучила его несколько… часов? Дней назад?
— Что тебе нужно? — нахмурился он, стараясь унять непрошеную дрожь. В прошлый раз боль была ужасающей, и Кас совершенно точно не хотел повторить те минуты снова.
— Мне нужно, чтобы ты, мой ангел, помог мне кое с чем, — Саманта присела рядом с ним на корточки, не обращая внимания на свою копию, которая пыталась загородить ангела собой. Кастиэль попытался отодвинуться, но получилось только удариться затылком о стену. Транслятор поцокала языком. — Ну же, не нужно себя калечить, — сказала она. — Мы можем обойтись без этого.
— Чего ты хочешь?!
— Нам нужно кое-куда доехать. Ты ведь умеешь водить машину, правильно? — вкрадчиво спросила она. Кас покачал головой. — Не ври, — тут же повысила она голос, сжимая в воздухе пустую ладонь. Кастиэль зажмурился, чувствуя, как внутри всё тоже сжимается, подчиняясь лёгким движениям тонкой руки. — Ты умеешь. Нам нужно свершить правосудие, Кастиэль. Ты мне поможешь, — безапелляционно сказала она. Кас снова упрямо помотал головой, сдавленно вскрикнул, вжимаясь в стенку и дрожа. — Упрямый какой. Ты ведь знаешь, что я могу просто извлечь это всё из твоей головы. Я пытаюсь наладить контакт, Кастиэль. Ты ведь видел, что я делаю. Ты не можешь не согласиться со мной, — царапающее движение сверху вниз — и рубашка ангела пропиталась кровью. Он стиснул зубы, стараясь не издать ни звука, чтобы не напугать Саманту — ту, что была настоящей, и сейчас сидела рядом, не в силах пошевелиться. Зажмурился, судорожно сглотнул. — Ты всего лишь флэшка, — напомнила ему транслятор.
— Я не стану… — выдавил ангел. Дёрнулся, как от удара.
— Упрямая флэшка. Давайте поломаем её, — Саманта сжала кулак — резко, и так же резко Кастиэль вновь ударился головой о стенку. Неожиданно контроль чуть ослаб, и другая Саманта, нежно-беспомощное растение, вскочила на ноги.
— Не трогай его! — вцепилась она в руку своего двойника. Транслятор легко оттолкнула её. — Не трогай! Не смей!
— Почему тебя так заботит, что с ним будет? — склонила голову набок Тёмная Саманта. — Посмотри, — она легким движением вынудила девочку перевести взгляд на ангела, ослабевшего на полу, сжавшегося, такого беспомощного сейчас, — он просто жалок. Он убил твоего отца, Саманта, нашего отца. Кастиэль — не более, чем убийца.
— Он… он моя семья, — тихо ответила Саманта. Транслятор фыркнула.
— Да не смеши меня. Твою настоящую семью уничтожили. Винчестеры тебе никто. Вспомни, Дин ненавидел тебя и боялся так долго — наверняка он и сейчас тебе не доверяет. Он сжёг Томми живым, помнишь? Сэм был готов позволить тебе умереть, лишь бы ты спасла его брата. Кас, — она словно обронила его имя, отколов окончание. Презрительно посмотрела на взмокшего и дрожащего ангела, — посмотри… Просто посмотри на него. Такой слабый. Так боится сейчас. Он знает, что сопротивляться нет никакого смысла, — лёгкое движение пальцами — и оковы с рук Каса падают, исчезают. — Смотри, — шепнула транслятор, — он ничего не сможет сделать даже без цепей.
Ангел медленно поднялся на ноги. Тёмная Саманта с усмешкой наблюдала за тем, как он пытается удержаться на них, припоминая ему эпизод с левиафанами — тогда было так же тяжело, Кастиэль, верно?
Когда Кас попытался броситься на неё, она просто отступила в сторону, исчезая.
Саманту впечатало в стену, словно напоследок двойник решила переломать ей все кости. Кастиэль рухнул на колени, не в силах устоять после своей отчаянной попытки схватить транслятора. Но даже не дал себе никакого перерыва — заставил себя подняться, встать на ноги, подойти к Саманте и крепко её обнять, помогая сесть и не завалиться набок после мощного удара, который в реальном мире наверняка закончился бы гораздо печальнее.
Когда транслятор специально медленно, насильно вскрыла его череп, проникая в память так, чтобы причинить как можно больше боли, ангел только глубоко вздохнул и закрыл глаза, стараясь сдержать дрожь, чтобы Саманта, так доверчиво к нему прижавшаяся, не почувствовала его состояния. Когда-то он пообещал себе защищать эту девочку до последнего вздоха. И если ей больно смотреть на его страдания — он не даст ей их увидеть, раз не может преодолеть.
Саманта добралась до школы через полтора часа. Это здание даже не было похоже на школу — скорее, на старый склад, перестроенный впоследствии под тюрьму или что-то подобное. Ничего общего с процветающим благодаря продаже детей детдомом.
Её переполняло страхом, когда она приближалась к ржавому забору. Казалось, эта ржавчина не от старости, от детской крови — даже металл не выносил ужасов, творящихся здесь, даже прочный камень, которым мостили дорожки во внутреннем дворике, трескался под гнетом мучений.
Она шагнула на тёмную траву, впитавшую в себя крики и слёзы трансляторов. Это был её дом.
Кто сказал, что дома всегда легко? Иногда это то место, где тебя ежесекундно уничтожают, заставляя стать лишь сильнее. Иногда дома умирают. Иногда за закрытой дверью на невинную плоть опускаются удары — и неважно, ремня или топора. Тем не менее, ты всегда чувствуешь, что это твой дом. Твоя радость или твой крест. Бывает по-разному. У маленькой мёртвой Джейн было именно так.
Транслятор прошла по дворику. Беспрепятственно вошла в страшное здание, и лишь там наткнулась на двоих охранников, лениво переключающих каналы на стареньком телевизоре.
— Милашка, потерялась? — крикнули ей вслед, когда она, не заметив их присутствия, развернулась и хотела пройти в другую сторону.
Воспоминания накрыли Саманту волной. Придушили, словно она и правда была под водой, наполнили собой лёгкие, солёно-больно обжигая нежные органы. Она вспомнила эти голоса. Обернувшись, узнала и лица. Те самые люди, что надругались над маленькой Джейн, когда она попыталась сбежать — в холодный дождь, босиком, отчаявшись получить помощь и потеряв веру в «школу для волшебников». Её поймали эти двое и жестоко «наказали» — после этого Джейн не могла встать ещё четыре дня. И никому во всей школе до того не было дела. Никому…
Кроме Саманты, которая сейчас была здесь. Она даже не стала подходить близко к этим людям — тем более речи быть не могло о том, чтобы прикоснуться к ним. Транслятор помнила, что они были вооружены — чужая память оказалась как никогда кстати. Но и она тоже была вооружена.
Щелчок пальцами — они обездвижены. Звон мачете о плиты пола, взмах — и двое насильников захлёбываются своей кровью, пока Саманта разворачивается и шагает дальше.
Она освободит детей, непременно. Освободит, только…
Томски шла словно в своём кошмаре. Чужом, на самом деле, но боль была реальной, пронзающей именно её тело. Вот здесь её ударили головой об угол. Здесь тащили за волосы, там — перевозили на каталке, когда она была не способна идти самостоятельно. За той закрытой дверью Джейн встречалась с самыми отбитыми маньяками — и иногда, с жертвами несчастных стечений обстоятельств.
Дверь в кабинет дирекции была снесена ею с петель. О да, «педагогический совет» — очередное собрание мучителей, планирующих, где бы достать «свежей крови» и куда прятать тела умерших трансляторов и преступников.