Саманта подошла ближе, небрежным движением, даже не глядя, смела в сторону вновь подорвавшуюся на ноги девочку, прицепила её наручниками к какой-то балке, которой в библиотеке никогда не было. Томски закричала:
— Не трогай его! Не надо! Хватит его мучить! — но её не послушали. Только, вроде бы, «приглушили звук».
Транслятор вплотную подошла к ангелу. Вынула мачете из ножен — идеальный двойник того оружия, что получила в подарок от Дина в реальности.
— Я бы не хотела этого, — сказала она, проводя кончиком мачете по шее у Кастиэля — даже не царапая, просто слегка прикасаясь. — Правда, Кас. Думаю, свой долг за нашего отца ты уже отдал.
— Почему ты просто не убьёшь меня? — ангел откинул голову назад, обнажая беззащитное горло, но при этом стараясь уйти от лезвия. Ему не позволили отодвинуться далеко, да и это было определённо сложно — ногами он едва доставал до пола.
— Убить? Зачем? — кажется, Саманта улыбнулась. — Ты ничем не можешь мне помешать, Кастиэль. Абсолютно ничем. И убивать тебя было бы нерационально.
— Почему? — повторил ангел. Транслятор надавила и на шее у него появились капельки крови. — Если я умру здесь, моя благодать останется у тебя. Как и силы Джейн, — он сглотнул, сдерживая дрожь.
— Останется, — согласилась Саманта, проводя другую царапину. Но дело не только в этом. Ты хранишь в себе столько знаний, столько… Ты видел, как первая рыба вышла на берег, знаешь почти все земные языки, столько всего умеешь и помнишь — думаешь, так легко будет скопировать твою память? Я работаю над этим, но гораздо удобнее просто приходить и брать нужное. Зачем мне сохранять все твои мысли и чувства, если я могу пользоваться только тем, что мне нужно? — она рванула мачете вниз, разрывая рубашку. Дин увидел, как Кастиэль на секунду зажмурился и глубоко вдохнул, словно после этого ожидал удара в грудь. Но ничего не произошло. Ангел приоткрыл глаза. — Да и вообще, странный вопрос, — прибавила транслятор. — Разве ты хочешь умереть?
— Нет, — не видящий смысла лгать, ответил Кастиэль. Саманта кивнула, будто его слова нуждались в её подтверждении, и подняла вверх ладонь. — Не надо, — тихо, покорно, не веря в то, что его слова что-то изменят, попросил ангел. Томски покачала головой.
— Ты знаешь, что я этого не хотела, — сказала она. Отступила на шаг, стискивая невидимое горло в воздухе. Кастиэль вытянул шею, пытаясь глотнуть воздуха, отчаянно вырываясь. На секунду голубоватое свечение окутало его запястья, ангел поднял веки, и загорелись его глаза — так, как будто он прорвался наконец к своей благодати, но всё это длилось лишь миг. Транслятор нахмурилась, и что-то хрустнуло — свечение пропало, Кас судорожно дёрнулся, сдавленно захрипел от боли.
Саманта огляделась. Дин молчал, изо всех сил стараясь даже дышать как можно тише, даже думать как можно меньше — что было весьма сложно, потому что он видел, как тяжело вздымается грудь ангела, когда он глотает воздух. Транслятора эта тишина взбесила.
Она рывком сократила расстояние между ней и Кастиэлем и вонзила последнему в плечо клинок — вероятно, только что выдуманный. Ангел взвыл, сорвался на крик, изо всех сил вцепился в ускользающую благодать, но она ему не поддалась. Саманта вынула оружие и опять осмотрелась, в ярости ища взглядом Винчестера.
— Зови его, — рыкнула она, прижимая клинок к груди Кастиэля, грозясь пронзить сердце. Тот молча смотрел ей в глаза, кусая губы. — Зови, или я… — она запнулась. Обернулась к пустому «залу». — Тебе достаточно просто появиться, Дин. Появись и всё это кончится. Я исцелю его. И больше не трону. Обещаю, — она подняла вверх окровавленный клинок. Кастиэль, повисший на цепях, слабо покачал головой.
— Нет, Дин… — различил Винчестер сквозь глухой стон боли. Саманта, не оборачиваясь, легким движением руки заставила Каса содрогнуться, будто бы от удара электричеством. — Нет… — упрямо прохрипел ангел, запрокидывая голову. — Он не придёт… Он не… станет… — на глазах у него появились слёзы, он в отчаянии скользнул взглядом по помещению, словно искал помощи, искал Дина, который мог всё это остановить. Потом, будто спохватившись, опустил голову, закрыл глаза. — Он не придёт… — выдавил ангел ещё раз.
— Ладно, — полыхнув ненавистью, транслятор в последний раз стиснула кулак, вынуждая Кастиэля забиться в дикой судороге, а потом — резко прекращая, обрывая на полувздохе, на полукрике. — Скажи мне, — обратилась она к ангелу, — скажи, ты хочешь жить? Скажи громко, чтобы Дин Винчестер это слышал! — но Кастиэль молчал. Транслятор пустила ещё разряд по его телу, приблизилась, сжала горло своими руками. — Скажи! Хочешь жить? Или я уничтожу тебя прямо сейчас!
Упрямый ангел ничего не ответил, и транслятор вынужденно отпустила его. Секунда — и одежда на нём запылала, Кастиэль судорожно вздохнул сквозь стиснутые зубы, отчаянно попытался вырваться.
— Хочешь жить?! — рявкнула Томски, хватая его за волосы. Вынужденно запрокинув голову, Кастиэль хрипло закашлялся. Взгляд его потемнел, был почти безумным от боли. Одежда погасла, словно огонь её и не касался. — Ну?!
— Хочу… — покорно ответил ангел. Как будто сдался.
— Громче!
— Я… я хочу жить…
— Зови его, — приказала транслятор. Дин уже внутренне сжался, готовясь услышать мольбу ангела спасти его, но Кастиэль, закусив губу, помотал головой. Дёрнулся, как от удара, сплюнул кровь.
Дин думал, что всё кончилось, когда Саманта отошла подальше от него. Он уже собирался высунуться, ведь вот-вот транслятор должен был исчезнуть, оставив измученного ангела висеть, но… Она всё не исчезала. Отошла, остановилась, обернулась к Кастиэлю и подняла руки вверх, словно пыталась дотянуться до Сэма, чтобы его обнять. Плащ оказался сорван, отброшен в угол. А потом — транслятор рывком опустила ладони, как будто изображала дождь.
И дождь пошёл — Дин сначала искренне подумал, что это всего лишь капли воды. Нахмурился, не понимая, чего этим пытается добиться Саманта — а потом «капли» вдруг замерли в воздухе и заблестели, дрожа и крошась. Нехорошо заблестели, не так, как должна сверкать вода.
Когда первая «капля» коснулась тела Кастиэля и оставила после себя кровавый след, Дин всё ещё не мог понять, что происходит. Но когда он услышал дикий крик, и блестящие предметы стали вонзаться один за другим в кожу ангела, Винчестер просто окаменел. Это была не вода, нет.
Это было настоящее стекло.
Кас вырывался, наверное, первые секунд тридцать. Потом, когда осколки стали падать на пол, разламываться ещё на несколько кусочков, подниматься и вонзаться в тело повторно, он лишь дёргался, пытаясь уйти от них. Ещё позже, когда ломаться и крошиться было уже нечему, кроме самообладания ангела, Кастиэль из последних сил поднял голову, всем своим видом моля о спасении, прекращении этого мучения. Он бездумно скользил взглядом по помещению, не останавливая его ни на блестящих осколках, что до сих пор окружали его, ни на трансляторе, не слыша приглушённых криков Саманты позади…
Зато, встретившись взглядом с Дином, чуть вздрогнул. Сквозь боль, рождающую только единственную мысль — желание прекратить всё происходящее, пробилось что-то ещё. Не отрываясь, ангел смотрел Винчестеру в глаза, не желая, или не находя в себе сил что-нибудь сказать. Он даже уже не кричал — лишь крупно дрожал, кое-как глотая воздух. Кастиэль мог бы сейчас сдать его, Дина, просто назвав его имя, обратив внимание транслятора на странную тень вон за тем диваном в углу, но ничего этого он не делал. Просто молчал. Просто смотрел ему в глаза. Как будто давал шанс решить, достоин ли он жертвы со стороны Винчестера. А может, охотнику так казалось?..
Осколки пропали. Кастиэль никак на это не отреагировал, не выдохнул с облегчением, даже не моргнул. Саманта подошла к нему ближе, заглянула в глаза, наткнулась на совершенно бездумный расфокусированный взгляд.