Он думал, что его будущее «я» снова откажется отвечать, но голос молчал. В трубке был слышен только гул ветра над пустотой разделяющего их столетия. И наконец он услышал ответ:
– Нет, никогда.
– Что? За сто лет я никого больше не полюблю?!
– Нет. Жизнь иной раз не сильно отличается от истории человечества. Выбор, представившийся тебе в самом начале, возможно, наилучший, но ведь этого не узнаешь, не пройдя по другим временным линиям.
– Значит, я навсегда останусь один?
– Извини, я не могу тебе сказать… Хотя одиночество – это обычное состояние для человека, тем не менее мы должны прожить свою жизнь с достоинством и в стремлении к счастью. Все, мне пора.
Не добавив больше ни слова, голос оборвал беседу. Телефон тренькнул – это пришла эсэмэска с коротким видео, которое он скопировал на компьютер, чтобы лучше все разглядеть.
На экране бушевало море огня. Прошло некоторое время, прежде чем он понял, что смотрит на небо. Яростные сполохи были не пламенем, а полярным сиянием, заполняющим небосвод от горизонта до горизонта – это частицы солнечного ветра бомбардировали атмосферу Земли. Колыхающиеся красные занавеси извивались по всему небу, словно множество гигантских змей. Казалось, будто небо жидкое. Это было ужасное зрелище.
На экране виднелось одно строение, словно состоящее из нанизанных на палочку шариков, – башня «Восточная жемчужина». В зеркальных поверхностях отражалось горящее небо, и сами сферы, казалось, были сделаны из пламени. В кадре стоял человек, одетый в тяжелый защитный скафандр. Поверхность костюма тоже была гладкой и сияющей, что создавало иллюзию, будто это зеркало, отлитое по форме человека. Небесный огонь отражался в нем, и огненные змеи, искаженные изогнутыми поверхностями, наводили еще большую жуть. Вся сцена текла и сияла, словно мир превратился в расплавленную лаву. Человек поднял руку – этим единым жестом он говорил прошлому «здравствуй» и «прощай».
Видео кончилось.
«Это был я?»
И тут он вспомнил, что его ждут более важные дела. Он удалил электронные письма с вложениями и сразу же начал форматировать диск, стирая сектора методом многократных проходов.
Когда форматирование закончилось, еще стояла ночь – самая обычная ночь. Человек, который за последние часы изменял ход истории три раза и в конечном итоге не изменил ничего, уснул прямо возле монитора.
На востоке разгорался рассвет. В мир пришел очередной будний день. Ничего, ровным счетом ничего не произошло.
Тан Фэй[9]
Тан Фэй (псевдоним, который следует считать нераздельной единицей) – писательница; ее произведения публиковались в таких китайских журналах, как «Мир научной фантастики», «Цзючжоу фэнтези» и «Фэнтези старое и новое». Она пишет фэнтези, научную фантастику, сказки и «уся» (фэнтези о боевых искусствах), но предпочитает создавать произведения, которые раздвигают границы жанров или выходят за их пределы. Кроме того, она критик, и ее эссе публиковались в газете «Экономический обозреватель».
Тан Фэй – фотограф и заядлая путешественница. Она обожает бродить по неизвестным городам и знакомиться с людьми в ходе незапланированных приключений. Если встретите ее, попросите рассказать о том, как в Японии она упала в реку.
Переводы ее произведений выходили, в частности, в журналах «Clarkesworld», «Path light», «Apex», «SQ Mag». Другие произведения Тан Фэй можно найти в сборнике «Invisible Planets».
«Сломанные звезды», как и многие другие рассказы Тан Фэй, сложно отнести к какому-либо жанру. Мир, который в нем описан, – странный, с размытыми очертаниями, а населяющие его персонажи обладают острыми краями и углами. И в центре всего – тьма, которая появилась после того, как погасли звезды.
Сломанные звезды
Если задуматься, то на самом деле звезды не предрекали такой судьбы.
Но звезды сломаны, и поэтому неопровержимое доказательство исчезло. Этот миг – вершина, где время обрушивается: слева – прошлое, справа…
Справа должно было быть будущее.
Но звезды сломаны.
Кроме того, я познакомилась с Чжаном Сяобо.
Она не взяла с собой зонтик, хотя прогноз погоды обещал дождь. После ужина, проходя мимо полки с обувью, она не нашла зонтика, который был выставлен специально для нее.
По тротуару шли и другие школьники; постепенно они сливались в единый ручеек, который пересекал дорогу и скрывался в здании школы. Тан Цзямин вошла в лекторий через задний вход и оказалась в его верхней части, когда прозвенел первый звонок, напоминающий о начале вечерних занятий.
Более половины мест под люминесцентными лампами уже было занято. Шел второй семестр выпускного года, и старшая школа организовала вечерние интенсивные курсы для учащихся, у которых еще оставался шанс хорошо сдать вступительные экзамены. Из двухсот учеников лишь тридцать набрали достаточно баллов на тестовом экзамене и получили право на дополнительную подготовку. Остальные днем посещали обычные уроки, а вечером набивались в лекционный зал для самостоятельной подготовки.