Ресторан. Умом Сунан понимала — ей тоже надо расслабиться. Не дергаться из-за того, что ее усадили спиной к входу, откуда она могла контролировать лишь часть зала. Не думать о том, что манкировала уроками этикета и теперь не уверена, какими приборами нужно разделывать омара, и зачем вот эта крошечная вилочка с тремя зубчиками? Не гадать, какие демоны спрятаны в очередном блюде, которое принес официант. И что это такое: крошечные шарики разного цвета, посыпанные чем-то коричневым и украшенные розочками то ли крема, то ли непонятно чего, с волнистым рисунком по краю тарелки.
Сделать заказ ей не дали — прости, Сунан Чи, сегодня угощаем мы — и теперь каждое блюдо было как шаг по минному полю. Проклятая европейская кухня, как будто нельзя было пойти в традиционный ресторан!
— У тебя нет аллергии?
У нее есть аллергия на придурков, а на придурочных снобов вдвойне.
— Не дергайся, все нормально. Или принести палочки?
Пальцы сжались на ноже. Неужели так заметно, что она нервничает?! Или это опять сработала интуиция Чан Ука?
— Спорим, ты привыкла использовать нож иначе? — с усмешкой осведомился Ши Вон.
Вот неймется ему, со злостью подумала Сунан. Глазастый парень и, увы, не дурак.
— Продемонстрировать?
— Если после поцелуешь.
И взгляд такой хитрый-хитрый.
— Почему бы и нет. В лоб.
Намек на «поцелуй покойника» понял. Поморщился, нервно дернул уголком губ и салютнул бокалом:
— Предпочитаю в губы.
Сунан пожала плечами — не ко мне. Покосилась на Мин Ена. Что-то он сегодня странно задумчив и молчалив. Не к добру. Интересно, какие мысли бродят в его голове? Задумывает очередную каверзу с ее участием? А ведь ей действительно интересно. Нет, нельзя привязываться, нельзя позволять стать ближе. Сердце у нее одно, и на нем уже достаточно шрамов.
— Скажи, тебе не трудно в школе? Если есть проблемы с учебой, можем помочь.
Джунг Су. Мало разговорчив и говорить предпочитает по существу.
— С физкультурой, ага, — хохотнул Ши Вон.
А этому дай повод — любые слова превратит в шутку.
Физкультура… Раньше любимый предмет, теперь — ненавистный. С какой бы радостью она сдала нормативы, дабы стереть презрительную ухмылку с лица преподавателя, когда тот смотрел на ее потуги. Но Сунан Чи не могла пробежать километр, не могла отжаться или подтянуться. Значит, не могла и она.
Сунан отложила в сторону приборы. Подняла бокал, посмотрела сквозь рубиновую жидкость на лицо Джунг Су. Взвесила свои слова.
— Я повторяю курс. Поэтому сложностей нет.
— То есть, — мигом вник в суть дела Мин Ен, — ты старше?
— На один год, — кивнула Сунан. В следующем году она должна была окончить старшую школу, как и четверка.
— Нам звать тебя «нуной»?
И намекнуть всем на истинную личность?
— Не стоит. Имени достаточно.
Она согласна даже на «обезьянку», только не на «нуну».
— Тогда почему бы тебе не называть меня «оппа»? — и долгий, чуть насмешливый взгляд, от которого бросило в жар.
— Предпочитаю господин Ли Мин Ен.
— Колючка, — взгляд сделался острее, и парень бросил уверенно: — Обсудим это позже.
Как получилось, что она согласилась заехать после ресторана в одно «чудное место, тебе понравится», Сунан не понимала до сих пор. И байк в заложниках тут был не причем — она могла вернуть его другим способом. Правда заключалась в том, что неожиданно теплый для поздней осени вечер в компании четверки не хотелось обрывать на полуслове.
Собственная слабость раздражала, как и ладонь в руке Мин Ена, но она позволяла вести себя по темному коридору туда, откуда доносились звуки музыки. Сколь угодно можно было обманываться, что причина ее покорности в желании побыть послушной девочкой, но Сунан давно выучила — самообман приносит лишь боль и разочарование. Неужели пара часов в компании четверки заставили ее сердце ощутить забытое тепло человеческих отношений? Нет, опять обман. Четверка развлекается, она работает. И никаких иных вариантов между ними не возможно.
Но сердце все же стучало сильнее обычного, на губах играла улыбка, а разум безуспешно уговаривал сбежать. Она сбежит. Чуть позже.
Сунан шагнула за порог и задержала дыхания, одним взглядом вбирая подробности. В закрытом стеклянной крышей дворе под кронами живого дуба таилась сказка. Разноцветные фонарики бросали теплые пятна света на каменные плиты пола. Качели, подвешенные на ветвях, словно портал в детство, манили сесть и отправиться ввысь. Ажурные столики со свечами утопали в полумраке. Официантки в костюмах зайчиков разносили заказы. На крыше бара возлежала гигантская гусеница. Время от времени из ее трубки вырывались клубы дыба, уносясь в сторону танцпола. Словом, масса темных углов для засады или удобной позиции снайпера.