Последнее обстоятельство отличало Хауген. К моменту встречи с ней я поговорил с десятками бывших сотрудников, которые описали общее созвездие проблем, схожих с ее. Детали были разными: одни бывшие сотрудники были возмущены предполагаемым политическим подстрекательством, другие - опасностью алгоритмического ранжирования контента или привыкания. Но если немного присмотреться, то можно было вырисовать общие контуры. У компании были конкретные доказательства того, что ее продукты могут нанести вред обществу, но ее руководители не хотели рисковать корпоративными интересами и заниматься самокоррекцией.
По опыту я знал, что знающие сотрудники, пришедшие к такому выводу, как правило, увольняются, обычно тихо. Реже они публично поносили компанию или обсуждали детали своей работы.
Но они практически никогда не делали того, о чем сейчас думал Хоген. Вместо того чтобы тайком вынести какой-нибудь завалявшийся документ или детали конкретного проекта, который пошел не так, как надо, Хауген собирался провести месяцы внутри компании с конкретной целью - расследовать деятельность Facebook. Если бы Хоген обратился ко мне первым, а не наоборот, у меня бы началась паранойя. Хотя Facebook никогда не пыталась меня обмануть, хорошо поставленный сотрудник, предлагающий такую необычную помощь на первой встрече, казался слишком хорошим, чтобы быть правдой.
Половину дороги домой я провел, пытаясь представить, как она может стать приманкой в какой-то сложной интриге, а вторую половину - готовясь к разочарованию, когда она не выполнит задуманное. Перебирая в уме все, что могло пойти не так, я также обнаружил, что мне немного не по себе от интенсивности ее убеждений. Во время нашей встречи я не проявлял скептицизма, но Хауген дважды за время нашего разговора говорила, что у нее есть мотивация помочь мне, потому что, если она не раскроет то, что известно внутри Facebook, миллионы людей, скорее всего, погибнут.
Учитывая, что Организация Объединенных Наций уже обвинила компанию в этнических чистках в Мьянме, ее заявление нельзя было отвергать с порога. Но оно все равно казалось грандиозным.
После двух лет работы в компании я понял, что ее продукты и продукты ее конкурентов в социальных сетях могут изменить политику и поток информации таким образом, что это может сформировать, а иногда и оборвать жизнь. Но утверждение о том, что приложения для смартфонов, даже популярные, обладают такой разрушительной силой, как она утверждала, все еще казалось гиперболическим.
Роль Facebook и других платформ в событиях, которые произойдут всего несколько недель спустя, оставляла меня в меньшей уверенности.
Глава
15
Они называли друг друга мошенниками, примадоннами и клоунами. Они лгали, рефлекторно и неуклюже, в погоне за деньгами и значимостью. Благодаря силе социальных сетей им предстояло изменить ход американской политической истории.
После 6 января репортеры и следователи сосредоточились на провалах разведки, интригах Белого дома и хорошо организованных колоннах белых националистов. Все это было реальностью. Но в игру вступил четвертый фактор: влиятельные лица.
Трамп был, в некотором роде, окончательным авторитетом правого крыла, умело использующим свою платформу, Twitter, для того чтобы подстроить новостной цикл под свою волю. За ним шел караван сумасшедших, надеявшихся повлиять на свой собственный путь к звезде. Для многих из них такой платформой стал Facebook.
Группа Stop the Steal на Facebook родилась из разговора в середине дня выборов между дуэтом матери и дочери по имени Эми и Кайли Кремер, консервативными активистками, имеющими опыт вражды с конкурирующими группами Чайной партии по поводу сбора средств. Название группы, созданной Кайли в несколько кликов, было выбрано в попытке подхватить хэштег #StopTheSteal, который уже вовсю муссировался в Twitter и Facebook.
В более поздних интервью специальному комитету от 6 января, созданному Палатой представителей для расследования событий того рокового дня, ни одна из женщин не смогла объяснить, почему их группа взлетела в сравнении с другими организациями с аналогичным названием. Не помешал и тот факт, что Кремеры создали ее на уже существующей странице Facebook с подтвержденным статусом. Уже через несколько часов после создания группа Stop the Steal насчитывала сотни тысяч участников, причем как обычные пользователи, так и ярые онлайн-активисты слетались к ней, как мотыльки на фонарь.