Теперь он не делал ставки, жил в отеле на набережной и ждал, что будет дальше. Если криптовалюта продолжит расти, он собирался купить особняк. Если же она пойдет вниз, то, по его словам, он будет жить "в маленькой коробке" где-нибудь в глубине страны. После того как я не ответил на вопрос, почему я в городе, он сказал мне, что если я приехал писать о криптовалютах, то должен прийти к нему на завтрак.
Я больше не видел этого парня после того, как он вышел из нашего такси в районе Кондадо в Сан-Хуане, но эта короткая встреча оставила впечатление. Среди новоприбывших экспатов на материке наблюдалась впечатляющая терпимость к риску.
Я обнаружил, что Хауген не беспокоит предстоящая безработица и смена места жительства. После короткого отпуска она проводила большую часть времени с ноутбуком за маленьким столиком, окруженным нераспечатанными посылками, которые она и новые соседи по комнате отправили себе перед переездом в Сан-Хуан. На три часа опережая западное побережье, она планировала проводить каждое утро, документируя то, что могла, а затем, когда ее команда в Менло-Парке подключится к работе, переходить на обычный рабочий день. По вечерам мы встречались за ужином и разговаривали.
Ее привычный образ жизни во многом напоминал тот, что был в Сан-Франциско: выходя на улицу, она просто наносила солнцезащитный крем с более высоким уровнем SPF. Этот намеренно скучный образ жизни был сознательным кивком в сторону ее чувств, присущих Среднему Западу, сказала мне Хауген. Некоторые из знакомых ей начинающих криптовалютных магнатов слишком сильно праздновали. Жизнь Хауген не должна была становиться еще более странной, чем она была.
Мы с Хаугеном давно обсуждали, что, если она действительно достанет столько материалов, сколько собиралась, ее почти наверняка поймает Facebook. Даже если предположить, что она не заденет никаких внутренних проводов, установленных для поимки утечек, в конечном итоге публикация историй об этих материалах выведет ее на чистую воду. Каждый раз, когда Facebook узнавала об утечке конкретного документа, она могла посмотреть, кто и когда получил доступ к этой информации, постепенно сокращая список возможных подозреваемых.
По крайней мере в принципе она была не против такого развития событий. Но ее целью было выжить как можно дольше, а в идеале - покинуть компанию до того, как кто-нибудь догадается. Для этого она в основном документировала темы, имеющие непосредственное отношение к ее работе, и избегала рыться в архивах. Следовательно, ни она, ни я не имели представления о том, что может стать доступным для нее, когда она начнет изучать более широкую сеть групп Workplace, онлайн-документов, показателей отслеживания и заявок на реагирование на инциденты в Facebook.
Единственным разумным предположением было: не очень. После того как в результате недовольства сотрудников реакцией компании на пост Трампа о "грабежах и стрельбе" начались утечки, Facebook начал блокировать свои системы. Форумы, которые раньше мог просматривать каждый, у кого был идентификатор сотрудника, стали доступны только по приглашениям, а недавно нанятые внутренние модераторы иногда удаляли спорные сообщения с Workplace.
Workplace был сложной системой для навигации, шокирующе устойчивой к поиску по ключевым словам. Результаты выдавали несколько результатов, но для поиска конкретного объекта обычно требовалась либо энциклопедическая память, либо пятнадцать минут блужданий по соседним дискуссионным форумам. Конкретный объект исследования мог быть доступен по немаркированным гиперссылкам в полудюжине различных сообщений и документов, а огромный объем неструктурированного, перекрестно размещенного материала делал невозможной чистую инвентаризацию. Многое из этого можно списать на пережитки исторической культуры открытости Facebook, но кое-что было чистой воды лажей. Документы, на которые якобы распространялась адвокатская тайна, и проекты презентаций для Цукерберга, снабженные полной историей правок высшего руководства, время от времени выкладывались в местах, где их могли просматривать более 60 000 сотрудников, не говоря уже о неизвестном количестве подрядчиков.
Платформа для внутренних коммуникаций Facebook функционировала так же, как и ее внешний продукт, с похожим оформлением и функциями. Такие группы, как "Только неправильные ответы" и "Дерьмопостинг@", насчитывали десятки тысяч участников, демонстрируя культуру самобичевания. Когда главный инженер компании осудил сотрудников, которые "отдыхали" во время удаленной работы, сотрудники с гордостью поделились фотографиями фирменных подставок для напитков.