Это было удивительно уважительно с точки зрения ответных действий. Глава Instagram признал, что его продукт может нанести вред.
В Интернете реакция была иной. " Instagram Chief Takes Heat for Bizarre Analogy Defending Social Media", - пишет New York Post, одно из многих изданий, которое приводит список пикантных твитов от репортеров и технических критиков, обвиняющих его в бесцеремонности.
Моссери сам зашел в Twitter, чтобы пожаловаться на количество репортеров, которые свалили на его "по общему признанию, не слишком удачное" сравнение между социальными сетями и автомобилями. "Культура заголовков, которой, да, я знаю, способствовали социальные сети, утомляет", - написал он. Недовольство Моссери прозвучало через день после того, как журнал опубликовал третий материал из этой серии, посвященный тому, как рекомендации контента Facebook направляют пользователей на все более злобный, графический и расстраивающий контент. Эта динамика усугубилась в связи с переходом компании на "Значимые социальные взаимодействия", но это было лишь частью того, как обычно работают системы рекомендаций контента.
Twitter тоже опирался на подобную систему. И, как только что заметил Моссери, эта платформа была идеальной средой для его клоунады.
" Босс Instagram говорит, что социальные сети похожи на автомобили: Люди будут умирать", - написал Mashable в своем обзоре откликов. Заголовок был идеальным - и он подтверждал правоту Моссери. Попытки говорить об этих вещах с некоторой долей искренности ни к чему не привели.
Я наблюдал за разворачивающейся драмой и думал о месяцах, которые я провел, глядя на документы Facebook, иллюстрирующие происходящее на моих глазах. Тот же самый базовый дизайн, который был оптимизирован для того, чтобы подталкивать людей к твитам, оскорбляющим Моссери, ничем не отличался от того, который продвигал посты в Facebook, утверждающие, что выборы были украдены, или аккаунты в Instagram, демонстрирующие опасно худых влиятельных лиц.
Математика, лежащая в основе этих систем, была сложной, а результаты - грубыми. Они брали человеческие недостатки и поощряли их. Платформы продвигали то, что, скорее всего, вызовет интерес у пользователей, а затем создатели контента реагировали на эти стимулы. В тот момент все социальные сети казались ядом.
-
Я извинился перед редакторами за то, что сомневался в "Неделе акул".
На личном уровне это было очень напряженное дело, мало сна и много стресса. Но проект, который мы окрестили "Досье Facebook", создавал картину компании, переживающей кризис, с драматическим блеском. The Wall Street Journal бросил на подготовку документов все имеющиеся ресурсы, задействовав в проекте более дюжины человек. Была создана отдельная целевая страница проекта, арт-объекты и подкаст из шести частей, подготовленный в партнерстве с Gimlet Media. Мы продвигали его всем, что у нас было.
"В какой-то момент они должны объявить правило милосердия", - написал Кевин Руз из New York Times в твиттере, подводя итог намеренному превышению нашего издательского графика.
И никто не знал, что приедет сама Хауген.
Несмотря на то, что Facebook так много знает о своих пользователях, он, похоже, был искренне не в состоянии определить, кто из его сотрудников выуживал секреты из десятков разных мест в его внутренней сети. Facebook не только не связался с Хаугеном, но и, похоже, был озадачен тем, какими документами располагает журнал - на этот вопрос должен был дать ответ чистый журнал действий Хаугена.
Поскольку публичного разоблачителя не было, единственной структурой, на которую Facebook мог нанести ответный удар, был журнал. Цукерберг был расстроен тем, что Facebook с самого начала не стал более жестко защищать себя от репортажей газеты. Генеральный директор дал понять, что не считает , что извинения оправданы или полезны. Скандал с Cambridge Analytica научил его, вероятно, правильно, что корпоративные извинения не принесут Facebook прощения, и давние члены совета директоров Питер Тиль и Марк Андреессен теперь призывали к агрессивному отпору. Тенор реакции компании быстро изменился, начиная с сообщения Ника Клегга, опубликованного в блоге компании в выходные после выхода наших материалов.
Под заголовком "Что Wall Street Journal сделал неправильно" Клегг обвинил нас в "выделении цитат" и "преднамеренном искажении фактов", не предложив при этом никакой конкретики. Он написал, что "мы в корне отвергаем эту неверную характеристику нашей работы и обвинение в мотивах компании".
Однако Facebook не мог притворяться, что мы не пустили кровь на нескольких фронтах. XCheck была политизированным, корыстным беспорядком. Компания отреагировала на широко распространенную торговлю людьми только после того, как Apple App Store выступил в роли суррогатной совести. Активисты, выступающие против вакцин, обходили защиту компании с генеральным директором, горячо поддерживающим вакцины. Но ни одна из этих вещей не была так наказуема, как материалы об Instagram и детях, и на этом мы еще не закончили. Вскоре после Недели акул мы попросили Facebook прокомментировать историю о плане компании по привлечению нового поколения пользователей.