В столовой баба Света пила чай с оставшимися от завтрака булочками и читала «Русский Будапешт». Ежедневное издание про жизнь соотечественников на чужбине выписывала ей Татьяна, чтобы старенькая мама не сходила с ума от скуки. Светлана Петровна изучала каждую заметку медленно и со вкусом, перечитывая по нескольку раз — тщательнее, чем инструкции к лекарствам.
— Алина, а ну иди сюда скорей!
— Чего такое? — подозревая, что в новом выпуске нет ничего настолько срочного, чтобы бежать со всех ног, я и не двинулась с места.
— Президент-то их, местный, знаешь, что удумал, шельмец?
Ну, это вообще «безумно интересно». Прямо сгораю от любопытства. Я не всегда могу сразу ответить, кто сейчас в России у власти — вообще не интересуюсь политикой. Что мне за дело до чужого правительства? Но обижать я, конечно, бабульку не стала и решила выслушать ее, пока варится кофе.
— И что же? — переспросила я, исключительно из уважения к старости.
Последовал подробный пересказ каких-то политических шалостей венгерской верхушки.
Бессовестно пользуясь тем, что собеседница глуховата, я одновременно изображала крайнюю заинтересованность местными правительственными сплетнями и листала соцсети.
Вдруг экран мобильного осветился: новое сообщение содержало только один смайлик-сердечко. Очнулся Омуль. Не к ночи будь он помянут.
«Что делаешь?» — прилетел через пару минут следующий месседж.
«Кофе пью», — мне даже не пришлось врать.
«Секса хочется», — закашлявшись, я выплюнула кофе на экран телефона. Хотя, что меня удивляет? Раз в год, говорят, даже палка стреляет! Не то, чтобы ружье…
«Бывает», — взяв себя в руки, весьма равнодушно посочувствовала я.
«Может приедешь?» — Омуль, с его детской непосредственностью, как обычно надеется что все у него будет, а ему за это не будет ничего. В случаях, когда его «ружье» чешется, он любит устраивать романтические вечера в своем особнячке, находящемся почти в пятидесяти километрах от моего дома.
«Ни в коем случае!» — мой отказ от шикарных перспектив Омуля явно удивил.
«Ну почему?»
Ха! Знал бы ты, что я на днях с тобой вообще рассталась… Но ты не узнаешь. Я тебе об этом не скажу, пока сам не догадаешься. У меня перемена обстановки, и вообще не до страданий.
«Далеко!» — отбила я стопроцентно честный ответ. Ведь почти две тысячи верст от Будапешта до Подольска, это и впрямь неблизко.
«А если я приеду?» — обычно тяжелый на подъем Омуль внезапно сделался игрив и энергичен.
«Знаешь, сегодня не стоит. Пока ты доедешь из своей Тмутаракани — я усну».
И опять мне даже не пришлось обманывать. Конечно усну, даже успею проснуться, а потом снова уснуть.
«Так может завтра?»
И какая, интересно, его муха укусила? Порно насмотрелся, что ли? Обычно на то, чтобы смириться с отказом и отстать, ему хватает секунд двадцати.
«Слушай, давай до завтра сначала доживем?» — облегченно выдохнула я, прекрасно зная, что теперь раньше чем через две недели ружье Омуля обо мне и не вспомнит.
Отношения с творческим, не очень молодым и не очень активным Омулем прошли в моей жизни несколько довольно длительных стадий. От внезапно возникшей горячей любви с первого взгляда и готовности при первом же зеленом свистке мчаться в Подольск, до горячей же, за эти самые зеленые свистки, ненависти. Сейчас я пребывала на стадии целительного равнодушия.
За три года все это безобразие переросло в «просто секс». Причем, секс настолько вялый, от момента переговоров до самого процесса, что предвкушением была не прелюдия, а скорее обратная дорога домой. В этих соитиях самым волнительным моментом было облегчение от того, что все это наконец закончилось.
«Договорились! Я обязательно приеду!»
Вот его прет-то сегодня, а?
«Попутного тебе ветра!» — энергично приободрила я Омуля на прощание.
Равнодушие иногда эталонно-прекрасно. Человек, знающий меня уже три года, разговаривал со мной сейчас минут тридцать и даже не понял, где я на самом деле нахожусь. Ну, собственно, значит ему так надо было. Не очень-то и хотелось. Да — такие у меня женские причуды. Ничего не сказать и молча обидеться. Имею право!
Баба Света все это время продолжала сосредоточенно читать свою газету.
Увидев, что я наконец вылезла из телефона, она немедленно сообщила:
— Слушай: «Русские рыбаки заметили в Дунае женщину с русалочьим хвостом».
— Надеюсь, в пуховике?
Дунай все-таки не Индийский океан, чтобы в нем в феврале без теплой одежды плавать.