Скафлок заколебался. Предубеждение, воспитанное годами, не могло исчезнуть мгновенно. И все же он предвидел, что не за горами время, когда бронза окажется слишком мягкой, а редкостные эльфийские сплавы — слишком легкими для его крепнущих сил.
— Да, из стали, — ответил он твердо.
— Добро, — проворчал Мотсогнир и повернулся к своему горну. — Послушай меня, парень, вы, люди, пусть вы и слабы, и невежественны, и век наш недолог, а все же вы сильней эльфов и троллей, да что там, вы сильней великанов и богов, и только потому, что вам дано брать в руки холодное железо. Эй! — крикнул гном. — Эй! Синдри, Текк, Драупнир, на подмогу!
И тут же заработали горны, полетели искры, загремел металл. И таково было искусство кузнецов, что не успел Скафлок оглянуться, как уже у него на голове был крылатый шлем, на груди — сверкающая кольчуга, щит — на спине, меч — у бедра и секира — в руке: все оружие из голубоватой мерцающей стали. Скафлок вскрикнул от радости, взмахнул оружием и издал боевой клич эльфов.
— Ха! — крикнул он, бросив меч в ножны. — Пусть только тролли или гоблины, пусть сами великаны только посмеют приблизиться к Альфхейму! Мы обрушимся на них, грозой и пожаром пройдем по их землям!
И Скафлок сказал такую вису:
— Недурно сказано, хотя немного ребячливо, — холодно заметил Имрик, — только не вздумай обратить эти свои новые игрушки против эльфов. Нам пора! — И, вручая Мотсогниру мешок с золотом, сказал: — Здесь плата за работу.
— Лучше бы ты заплатил мне, освободив наших людей, которые томятся у тебя в рабстве, — ответил гном.
— Они нам слишком нужны, — заявил, уходя, Имрик.
До заката отряд эльфов укрывался в пещере и следующей ночью въехал в дремучий лес, в котором стоял замок Короля Эльфов.
Это место было окутано чародейством такой силы, с каким Скафлоку еще не доводилось встречаться. Он как в тумане различал то высокие стройные башни, освещенные луной, то мириады огоньков, которые плясали в голубом полумраке, то вдруг слышалась музыка, которая пронизывала его до костей и заставляла содрогаться, — и все же, пока они не добрались до тронной залы, он так и не смог ничего ясно разглядеть.
В окружении своих князей, на троне под балдахином сидел Король Эльфов. Золотыми были его корона и скипетр, но волной мрака колыхалась пурпурная мантия. Он был седовлас и седобород, единственный среди эльфов, чей возраст выдавали морщины на лбу и на щеках. На его лице, будто высеченном из мрамора, живым огнем горели глаза.
Имрик отвесил поклон, а воины его свиты преклонили колено перед своим королем. И тогда, точно ветер загудел, Король произнес:
— Приветствую тебя, Имрик, ярл эльфов Британии.
— Приветствую тебя, повелитель, — ответил ярл, встречая пристальный, наводящий ужас взгляд Короля.
— Мы созвали вождей наших кланов на совет, — сказал Король, — ибо до нас дошла весть, что тролли опять готовы к войне. Нет сомнений, что они вооружаются против нас, и можно думать, что перемирие будет нарушено в ближайшие годы.
— Хорошие вести, повелитель. Наши мечи залежались в ножнах.
— Эти вести, быть может, не так уж и хороши, Имрик. В прошлый раз мы прогнали троллей, и, хотя нам даже удалось вторгнуться в их земли, прочного мира нет. Иллред, Король Троллей, совсем не так глуп. Он не стал бы готовиться к войне, если бы не чувствовал себя сильнее прежнего.
— Я начну готовить мои владения к войне, повелитель, и вышлю разведчиков.
— Хорошо. Быть может, твои люди узнают что-нибудь из того, что упустили наши. — И Король Эльфов взглянул на Скафлока, который внутренне похолодел, но тем не менее смело встретил его огненный взор. — До нас дошел слух о твоем подменыше, Имрик, — проворчал Король. — Тебе следовало бы сначала испросить нашего дозволения.
— Не было времени, повелитель, — возразил ярл. — Дитя окрестили бы прежде, чем я успел послать весть и получить ответ. Трудно стало похитить ребенка в наши дни.
— И кроме того, опасно, Имрик.