«Где мы? Что это? Темная пещера, Вальгард с кем-то разговаривает, хотя никого нет, а эхо доносит совсем не его слова…»
— Вам следует увидеть ваш новый дом. — Иллред ухмыльнулся и дотронулся до их глаз.
Они сразу же обрели колдовское зрение и увидели склонившегося над ними короля троллей. Последнее мужество оставило их, и даже сквозь кляпы из груди девушек вырвался хриплый крик.
Иллред снова расхохотался.
X
Налет эльфов на Тролльхейм был основательно подготовлен. В поход на пятидесяти длинных кораблях шли лучшие воины из эльфов Британии, и в пути их должны были охранять чары Имрика и самых мудрых его колдунов. Под прикрытием чар они могли проникнуть незамеченными прямо во фьорды королевства троллей в Финнмарке; как далеко им удастся пробраться в глубь страны, зависело уже от того, какое сопротивление они встретят. Скафлок надеялся, что они смогут прорваться прямо в покои Иллреда и вернуться обратно с его головой и добычей. Скафлоку не терпелось отправиться в поход.
— Не будь безрассудным, — предостерег его Имрик. — Убивай и жги, но не теряй людей в пустяковых приключениях. Будет вдвое лучше, если ты сможешь оценить силы врага, чем если ты перебьешь хоть целую тысячу троллей.
— Мы сумеем совершить и то и другое, — улыбнулся Скафлок.
Он был напряжен, точно молодой скакун, глаза сияли, рыжие волосы выбивались волной из-под головной повязки.
— Не знаю, не знаю. — Имрик был явно озабочен. — Чувствую я, что не будет добра от этого похода, и я бы с радостью его задержал.
— Попробуй, но мы все равно выступим, — сказал Скафлок.
— Да, так оно и будет. Но я ведь могу и ошибиться. Иди, коли так, и пусть тебе сопутствует удача.
Сразу после заката воины начали грузить ладьи. Только что взошедшая луна залила мир серебром, тени холмов и утесов легли на прибрежье, ветер с воем нес тучи на восток. Лунный свет дробился на волнах, а они, белогривые, без устали, с шумом бились о скалы. Свет мерцал на оружии и доспехах эльфийских воинов, а черно-белые длинные корабли, выстроенные на берегу, казались игрой света и тени.
Скафлок стоял, завернувшись в плащ, ветер развевал его волосы. Он ожидал подхода всех своих воинов. В этот момент к нему приблизилась Лиа. Ее глаза горели, волосы облаком окутывали лицо, казавшееся особенно бледным в лунном свете.
— Я не сумею пожелать тебе доброго пути, вероятно потому, что мне не подойти к тебе из-за твоей железной кольчуги, — сказала она своим странным голосом, в котором слышалось пенье воды и ветра и дальних колоколов. — Чувствую, что мои заклинания будут бессильны против судьбы, ждущей тебя. — Их взгляды встретились. — Я знаю, и мне не нужно доказательств, ты поплывешь в западню; и я заклинаю тебя молоком, которым я тебя вскормила, и поцелуями любви, которые дарила тебе, когда ты возмужал, я прошу тебя, останься нынче дома.
— Красивый это будет поступок для предводителя эльфов, который собрался было в поход, чтобы добыть голову главного врага! — воскликнул Скафлок в гневе. — Ни ради кого я бы не согласился на такой позор.
— Да-да, — и вдруг ее глаза наполнились слезами. — Люди, чей век так жестоко краток, несмотря на это, с юности рвутся к смерти, как в объятия возлюбленной. Всего лишь несколько лет назад я баюкала твою колыбель, Скафлок, несколько месяцев назад я лежала в твоих объятиях короткими летними ночами, и для меня, бессмертной, все времена одинаковы. Годы промелькнут как одно мгновенье, и настанет день — твое изрубленное тело станет добычей воронов. Я никогда не забуду тебя, Скафлок, но боюсь, я целую тебя в последний раз.
И она запела:
Скафлок не любил эту песню, предвещавшую злосчастье. Он повернулся и крикнул своим воинам, чтобы они спускали корабли на воду и подымались на борт. Но едва он ступил на палубу, как кровь моряка взыграла в нем с новым пылом, и все дурные предчувствия оставили его.