Кое-кто из эльфов уже валялся с разбитым черепом или пробитой копьем грудью, к тому же немало было и раненых. Но для троллей эта битва обернулась настоящей резней. И все же королевская стража сумела закрыть собой арку, которая вела в пиршественную залу короля. Эльфы, покончив со всеми оставшимися троллями, попытались напасть на этот суровый заслон, но, увы, здесь было слишком мало места, чтобы проявить их всегдашнюю ловкость и проворство. Они отступили в беспорядке, оставив за собой убитых и раненых. Только снаряд способен был пробить эту стену щитов, закрывавшую щитоносцев от глаз до колен.
Но тут Скафлоку бросилось в глаза, что пролет арки очень высок.
— Я покажу вам дорогу! — крикнул он.
Весь в запекшейся зеленой троллиной и своей алой крови, с помятым шлемом и щитом, он сунул свой иззубренный меч в ножны и схватил копье, затем разбежался и, пользуясь копьем как шестом, перелетел через головы стражников прямо в залу.
Падая, Скафлок снова выхватил меч. На нем были тяжелые доспехи, и пол дрогнул от удара, когда он приземлился, но он сумел тут же повернуться. Стражники, в отличие от прочих троллей, были хорошо вооружены, но ноги и руки были у них не закрыты броней. Скафлок нанес три удара, и три тролля упали.
Остальные развернулись лицом к нему. Эльфы тут же напали на дрогнувший строй, опрокинули его и прорвались в королевскую палату!
На другом конце залы Скафлок увидел Иллреда, который, сжимая копье, как утес возвышался на своем троне. Скафлок сразил двух троллей, пробиваясь к королю. Но тут ему заступил дорогу некий человек.
Скафлок застыл на мгновение, пораженный тем, что из-за готовой обрушиться на него секиры глядит его же собственное лицо. А секира эта была не из мягкой бронзы, не из легкого сплава, а из самой настоящей стали, да к тому же не притупилась в схватках: между тем щит Скафлока принял за этот день уже немало ударов. Секира опустилась и, пробив железо и дерево на щите, оставила левую руку Скафлока без прикрытия.
Он попытался вырвать секиру из рук нападающего, но тот, отпрыгнув, рванул ее с такой силой, что Скафлок пошатнулся. Затем незнакомец снова напал. Скафлок отбросил бесполезный щит. Железо, зазвенев, высекло искры. Оба бойца были облачены в шлем и кольчугу, у обоих теперь не было щита, но тяжелая секира давала своему хозяину преимущество перед более легким мечом. И хотя Скафлок в полной мере владел эльфийским искусством наносить и отражать удары, но тот клинок, который был в его руках, мало подходил для этого. И вместо того, чтобы наступать, Скафлок вынужден был все свое уменье употребить для того, чтобы защитить себя.
Потом битва разъединила их. Скафлок снова стал сражаться с неким троллем, и ему пришлось выдержать нелегкую схватку, прежде чем он сразил его. Незнакомца тем временем окружили эльфы. Но он сумел прорубить себе путь обратно к Иллреду, и оставшиеся тролли сплотились вокруг них. Сильным стремительным ударом им удалось, пробившись к черному ходу, уйти.
— За ними! — крикнул Скафлок в воинственном азарте.
Но Голтан и другие командиры эльфов отговорили его.
— Это было бы безрассудством, — заявили они. — Гляди, эта дверь ведет в темные низкие пещеры, где вполне может быть засада. Лучше мы перекроем ее отсюда, чтобы Иллред не вызвал себе на помощь чудовищ из глубин земли.
— Да, вы правы, — неохотно согласился Скафлок. Он оглядел палату; сперва с жадностью взглянул на бывшие там сокровища, потом с грустью на тела эльфов, простертые на залитом кровью полу. И все же его радовало, как мало их было по сравнению с мертвыми врагами. Раненых троллей добили, их крики и стоны скоро смолкли, а своих раненых заботливо перевязали, залечить же их раны должна была после возвращения исцеляющая магия.
Неожиданно Скафлок увидел нечто такое, что подивило его почти так же, как воин его собственного обличия среди врагов, — это были связанные, с заткнутыми ртами смертные женщины, лежащие у подножия трона.
Он подошел к ним и достал нож. Они, увидев его, сжались от ужаса.
— Не бойтесь, я хочу только освободить вас, — сказал он им на датском наречии и развязал веревки.
Они поднялись, дрожа и прижимаясь друг к другу. Скафлок снова был поражен, когда та из них, что была выше ростом, пышновласая красавица, пробормотала, заикаясь:
— Лжец и убийца, какое новое зло ты решил причинить нам?
— Почему? — Скафлок почувствовал себя смущенным. Хотя он и владел людскими языками, но говорил на них редко, и его речь звучала по-эльфийски напевно. — Почему, что я вам сделал? — Он улыбнулся. — Но может вы предпочитаете быть связанными?