Щиты сомкнулись, и Вальгард отступил перед направленными на него копьями. Скафлок пришел в себя и повел своих воинов вперед. Они двинулись, оставив своих убитых лежать на земле. Иллред тоже стал выравнивать строй своей стражи. Только Вальгард остался стоять там, где стоял, в полном одиночестве, неистовство берсерка покинуло его.
С трудом держась на ногах, залитый кровью, он глядел на тело Асгерд.
— Я не хотел этого. Видно, моя секира проклята, или это я проклят? — он закрыл лицо руками. — Да, но они мне не родичи, разве не так?
Ослабев от припадка, он присел на землю рядом с ее телом.
— Теперь осталось убить только Скафлока и Фреду, и с родом, который я когда-то считал своим, будет покончено, — бормотал он, перебирая золотые волосы Асгерд. — С твоей помощью, Братоубийца, я запросто справлюсь с этим. И Эльфриду убью, если она еще жива. Почему бы мне ее не убить? Ведь она мне не мать. Моя мать — страшилище, которое сидит у Имрика в темнице, а Эльфрида, которая убаюкивала меня колыбельными, нет, она мне не мать…
Несмотря на то, что эльфы дрались храбро, им приходилось туго. В голове отряда Скафлок своими командами собирал бойцов, строил и снова вел вперед. Его клинок сеял смерть. Ни один тролль не мог устоять перед этой стремительной сталью, и воины Скафлока начали постепенно продвигаться к морю.
Они почти пробились, но тут пал Голтан, пронзенный копьем. Скафлок сказал:
— Я стал бедней на верного друга и это сокровище мне уже не вернуть. — И он снова закричал: — За мной, Альфхейм! Вперед, вперед!
В конце концов остатки отряда прорвались сквозь строй троллей к берегу моря. Валка Мудрый, Флам Оркнейский, Хлокан Кровавое Копье и много других великих воинов погибло, прикрывая их отход, но зато те, кто выжил, добрались до кораблей. Некоторые из эльфов, спускаясь по склону, разбрасывали на виду у троллей награбленные сокровища. Это ослабило натиск, поскольку Иллред больше всего хотел вернуть утраченные драгоценности.
Оставшихся в живых эльфов хватило, чтобы заполнить половину кораблей. Остальные они сожгли с помощью огненных заклинаний. Эльфы погрузились на корабли и с трудом выгребли из фьорда.
Фреда свалилась на дно драккара, который вел Скафлок. Она увидела его высокую, окровавленную фигуру в лунном свете. Он творил рунические знаки и произносил слова, которые она не понимала. Ветер поменял направление, стал свежей, потом превратился в настоящую бурю, и вот корабли понеслись вперед под всеми парусами, так что только мачты гнулись да снасти звенели. Они летели все быстрей и быстрей, как соленые брызги, несомые ветром, как сон, как лунный свет над волнами.
Фреда потеряла сознание.
XI
Фреда пробудилась на ложе из резной слоновой кости, устланном мехами и шелками. Она увидела, что ее выкупали и одели в белую парчу. Около кровати стоял столик чудной работы, а на нем — вино, вода, гроздья винограда и другие плоды из южных стран. Кроме этого, она разглядела вокруг только бесконечные лиловые сумерки.
Некоторое время Фреда не могла понять, где она и что с ней приключилось. Но вот воспоминания вернулись, и она безутешно зарыдала. Фреда долго плакала, но все вокруг дышало таким покоем, что, наплакавшись вволю, она налила себе вина, едва отпила глоток и — будто чья-то добрая рука легла ей на сердце. Она снова забылась сном без сновидений.
Проснувшись, она почувствовала себя совершенно отдохнувшей. И едва Фреда села на кровати, как ей навстречу из лилового простора выступил Скафлок.
На нем не было видно и следа полученных ран, а его лицо улыбалось. Скафлок был одет в короткую, богато вышитую тунику и килт, который позволял видеть, как мышцы сильных ног перекатываются под кожей. Он присел рядом с ней, взял ее за руку и заглянул в глаза.
— Ты чувствуешь себя лучше? — спросил он. — Я положил в вино снадобье, которое врачует рассудок.
— Я здорова, но… но где я? — ответила Фреда.
— В Эльфийском Утесе — это замок Имрика, который стоит среди эльфийских холмов севера, — объяснил Скафлок, и ее глаза расширились от страха. — Тебе здесь не причинят вреда, и все будет так, как ты пожелаешь.
— Тебе, — прошептала Фреда, — после Бога…