На кораблях троллей загудели рога, им отозвались трубы гоблинов, гонги шэней, барабаны духов. Низкие тучи задевали за верхушки мачт, весла пенили море. Блуждающие огоньки вспыхивали на концах рей и снастях, бросая голубоватый отсвет на лица. Ветер со свистом нес рваные тучи, чреватые снегопадом.
— Скоро мы вступим в бой, — сказал Иллред Вальгарду. — Ты сможешь удовлетворить свою жажду мести.
Берсерк молча продолжал вглядываться в ночную тьму.
XIV
Целый месяц после налета эльфов на Тролльхейм Имрик трудился не покладая рук. О враге он сумел разведать очень немногое, так как Иллред и его колдуны укрыли замки троллей своими чарами, но все же знал, что войска набирают среди разных народов, и что первый удар придется по Англии. Он бросился собирать корабли и людей в своих землях и послал за помощью за море.
Немногие пришли под его знамена. Каждая из земель Альфхейма собиралась воевать сама по себе — эльфы были слишком надменны для того, чтобы объединиться. Более того, оказалось, что Иллред успел нанять почти всех наемников Волшебной страны. Имрик послал за подмогой к ирландским сидам, обещая им в случае завоевания Тролльхейма богатую добычу, и получил холодный ответ — дескать в Тир-нан-Оге и пещерах их холмов сокровищ хватает. Ярл эльфов понял, что он остался в одиночестве.
Несмотря на это силы его были велики и росли каждую ночь, а вместе с ними росло мужество эльфов. Никогда, думали они, такое могучее войско не собиралось в Альфхейме. Оно было очень велико, но главное — всё отборные корабли и бойцы, и ведь сражаться им предстояло около дома, на родных берегах и в знакомых водах. Молодежь считала, что они не только разобьют троллей, но и сумеют без посторонней помощи перенести войну в пределы Тролльхейма и разгромить его.
С Оркнейских и Шетландских островов, горя местью, пришел Флам, сын Флама, погибшего во время набега Скафлока. Он и его братья были среди лучших мореходов Волшебной страны, и море почернело от их драккаров, когда они повели их на юг. Щиты засверкали над волнам, ветер загудел в снастях, и драконоголовые штевни принялись с шумом рассекать волны.
От серых холмов и болот страны пиктов дикие вожди в кожаных доспехах привели свои рати, вооруженные кремневым оружием. Они были более приземистыми и коренастыми, более смуглыми, чем другие эльфы, черноволосые и чернобородые, с татуированными лицами, в их жилах текла кровь троллей, гоблинов и иных древних народов, а также кровь пиктов, чьих женщин они похищали в давние годы. С ними прибыли и те сиды, которые несколько веков тому назад попали в Британию во время вторжения скоттов. Это были жилистые парни, прыгучие как горные козлы, высокие красивые воины в поблескивающих кольчугах. Они шли, сжимая длинные копья, или мчались на боевых колесницах, к колесам которых были приделаны острые клинки, косившие врагов.
С юга, от холмов и изрытых пещерами берегов Корнуолла и Уэльса пришли эльфы, принадлежащие к древнейшим племенам острова: закованные в кольчуги всадники и колесничие, чьи знамена говорили о древней славе; зеленовласые, белокожие жители морских побережий, словно окутанные серым туманом, пахнущим океанской солью; несколько сельских полубогов, забытых в тех краях римлянами; застенчивые, легконогие лесные эльфы.
Эльфы страны англов и саксов тоже откликнулись на зов, хотя их оставалось немного — большинство из них бежало оттуда или было изгнано. Пусть теперь они были бедны и презираемы, но только не в дни войны, ведь многие из них вели свой род от Велунда или даже от самого Одина. Они, состоя в родстве с гномами, были лучшими кузнецами в эльфийских землях, и теперь шли на войну, вооруженные своими огромными молотами.
Но самыми могучими, самыми гордыми были обитатели окрестностей Эльфийского Утеса. Не только родовитостью, но и красотой, мудростью, богатством князья, которых Имрик собрал к своему двору, превосходили прочих эльфов. Воспламененные отвагой, они шли на битву как на свадьбу — в лучших своих одеяниях, целуя наконечник копья как невесту; искусные в волховании, они владели страшными заклятиями, губительными для врагов и спасительными для друзей. Эльфы, прибывшие из других краев, испытывали благоговейный страх перед хозяевами, что не мешало им услаждаться едой и питьем, которые Имрик выслал в их палатки, и женщинам, которые искали здесь новых приключений.
Фреда была захвачена видом собирающегося воинства. Ее потрясла вся эта воинственная нелюдь, бесшумно выскальзывающая из ночного мрака. Она не вполне ясно различала их лица и оттого боялась их еще больше, боялась и гордилась одновременно. Гордилась тем, что Скафлок, ее любимый, был одним из вождей этой рати, и в его руках была сила, какой не бывало ни у одного смертного короля.