И в то же время он командовал существами, лишенными души. Кроме того, она хорошо помнила медвежью силу троллей. А ну как они сразят его?
Скафлок подумал о том же.
— Быть может, мне следует отвезти тебя к твоим друзьям в мире людей, — задумчиво сказал он. — Может ведь так случиться, хотя я и не верю в это, что эльфы будут побеждены. По правде говоря, мы получили дурные предзнаменования. Так что если что-то случится, тебе лучше быть подальше отсюда.
— Нет-нет! — Она взглянула на него расширившимися серыми глазами и спрятала лицо у него на груди. — Я не оставлю тебя. Это невозможно.
Он провел рукой по ее сияющим волосам.
— А потом я вернусь за тобой, — улыбнулся Скафлок.
— Нет… Там меня могут отговорить возвращаться или не пустят силой, я не знаю, кто это будет, может быть священник, но я слышала о таких вещах.
Она вспомнила красоту эльфийских женщин и то, как они смотрели на ее Скафлока. Он почувствовал, что Фреда точно окаменела. Она неожиданно твердо сказала:
— В любом случае, я не покину тебя. Я остаюсь.
Скафлок обнял ее.
Пришла весть, что тролли вышли в море. В ночь, накануне того дня, когда эльфы решили выйти им навстречу, они устроили пир.
Велика была пиршественная палата Имрика. Фреда, сидя рядом со Скафлоком около трона Имрика, едва различала противоположную стену и потолочные балки, на которых были вырезаны виноградные лозы. Излюбленные эльфами голубоватые сумерки точно дым застилали палату, но воздух был свеж и напоен ароматом цветов. В бесчисленных люстрах ровным серебристым светом горели свечи. Их свет отражали щиты, развешанные по стенам, и золотые панели, украшенные прихотливыми узорами. На белоснежных скатертях громоздились отделанные камнями подносы, чаши и кубки из драгоценных металлов. И хотя Фреда уже успела привыкнуть к изысканной кухне Эльфийского Утеса, у нее закружилась голова, столько там было разных блюд из мяса, птицы, рыбы, столько плодов, пряностей, сластей, столько различных сортов пива, меда и вина подали на том пиру.
Эльфы были одеты один нарядней другого. На Скафлоке белая шелковая туника и штаны из льняного полотна; камзол, затканный многоцветными узорами, сплетавшимися в запутанную вязь, и подпоясанный златотканым кушаком, за который был заткнут усыпанный дорогими камнями кинжал в ножнах из электрона; башмаки из кожи единорога; с плеч спадала короткая отороченная горностаем епанча, алая как кровь. Фреда была одета в тонкое платье из паутинного шелка, переливавшегося всеми цветами радуги; брильянтовое ожерелье падало на ее маленькие твердые груди, а талию охватывал тяжелый золотой пояс; ее обнаженные руки были унизаны золотыми браслетами, а ножки обуты в бархат. Головы Скафлока и его дамы, по обычаю эльфийских князей, венчали золотые короны, отделанные самоцветами. Знатные эльфы вокруг них были не менее великолепны, и наряды даже беднейших вождей, прибывших из глуши, блистали чистым золотом.
Играла музыка, причем звучали не только колдовские мелодии, столь любимые Имриком, но и арфы сидов, и волынки племен, пришедших с запада. Гости оживленно беседовали. Как это в обычае у эльфов — это был блестящий обмен тонкими шутками и намеками, словесные удары мгновенно наносились и отражались, то на одном, то на другом конце стола вспыхивал смех.
Едва успели убрать со стола, как по залу закувыркались шуты, но общий голос потребовал вместо них устроить пляску мечей. Имрик нахмурился, не желая делать предзнаменования известными всем, но большинство его гостей продолжало настаивать, и он не смог им отказать.
Эльфы расступились, мужчины скинули с себя тяжелые верхние одеяния, а женщины разделись донага; рабы принесли каждому танцору по мечу.
— Что они делают? — спросила Фреда.
— Видишь ли, это древний военный танец, — объяснил ей Скафлок. — Я полагаю, что меня назначат для него скальдом, потому что ни один смертный не в состоянии выйти из этого танца невредимым, даже если он наизусть помнит все фигуры. Они спляшут девяносто девять вис, которые скальд должен для этого сочинить, и если никто не будет задет, это предвещает победу; но если кого-то убьют — это знак поражения, и то же самое означает, если кого-нибудь ранят. Мне это все не по душе.
Вскоре эльфы построились в два ряда лицом друг к другу, скрестив поднятые мечи, а перед каждым из них на корточки присела женщина. Эти два ряда далеко тянулись в глубину палаты, словно галерея с крышей из сверкающих клинков. Скафлок встал перед троном ярла.