Итак, новым ярлом стал злодей Вальгард. С трудом Скафлок удержался от того, чтобы не схватить его за горло волчьими клыками, не выклевать ему глаза орлиным клювом, не впиться острыми зубами выдры в его внутренности.
Но это были желания зверя. Осуществи он их, и не миновать шума, а это, в свою очередь, могло стоить ему меча.
Он ткнулся носом в мягкую щеку Лиа. Длинные ресницы приподнялись, и по ее глазам он понял, что она узнала его.
Лиа медленно села на постели. Вальгард пошевелился и застонал во сне. Лиа замерла. Скафлок разобрал отдельные слова в бормотании берсерка:
— …Подменыш… секира… о, матушка, матушка!
Лиа, опершись на маленькие ножки, постепенно высвободила из-под покрывала все свое тело. Оно белело сквозь волосы, укрывшие его плащом. Как тень она проскользнула через спальню, потом еще через одну комнату, пока в третьей наконец не остановилась. Скафлок шел следом. Она бесшумно закрыла двери и только после этого выдохнула:
— Ну теперь мы можем поговорить.
Скафлок, снова приняв образ мужчины, встал перед ней, и она, то ли плача, то ли смеясь, упала в его объятья. Лиа принялась целовать его так горячо, что, позабыв на мгновенье о Фреде, он почувствовал, что за дивная женщина прильнула к нему.
Она поняла это и попыталась подтолкнуть его к ложу.
— Скафлок, — шептала Лиа, — любимый мой.
Скафлок овладел собой.
— У меня нет времени, — сказал он грубо. — Я пришел за мечом, который Асы подарили мне в день моего наречения.
— Ты устал. — Ее руки гладили его изможденное лицо. — Ты замерз, ты голоден, жизнь твоя в опасности. Позволь мне успокоить тебя, дать тебе отдохнуть, у меня есть потайная комната…
— Некогда, некогда, — огрызнулся Скафлок. — Фреда ждет меня посреди страны, по которой рыщут тролли. Проведи меня туда, где хранится меч.
— Фреда, — Лиа побледнела. — Значит смертная девчонка все еще с тобой.
— Да, и каким же удалым защитником Альфхейма она стала.
— Я и сама воительница хоть куда, — сказала Лиа, и в ее голосе соединились прежняя злая ирония и новый горький опыт. — Вальгард уже убил из-за меня Грума Ярла Троллей. Вальгард силен, но я скрутила его. — Она пригнулась к Скафлоку. — Он лучше, чем тролль, он почти что ты, а все же — не ты, Скафлок, и мне надоело притворяться.
— Скорей! — Он тряхнул Лиа за плечи. — Если меня схватят, это может быть концом Альфхейма, и с каждой потерянной минутой опасность растет.
Некоторое время Лиа молчала. Потом посмотрела в окно: тучи закрыли луну, мир застыл в холоде, тишине и мраке, сгустившемся перед рассветом.
— Конечно, — сказала она, — конечно, ты прав. Что может быть естественней, что может быть лучше: ты торопишься к своей любимой, к Фреде.
Беззвучно смеясь, она отшатнулась от Скафлока.
— Может быть ты хочешь узнать, кто твой отец? Сказать тебе, кто ты на самом деле?
Скафлок закрыл ладонью ее рот. У него захватило дыханье от страха.
— Нет! Ты же знаешь, Тюр предупреждал меня!
— Лучше замкни мои губы поцелуем, — попросила Лиа.
— Мне некогда… — Он выполнил ее просьбу. — Ну теперь мы можем идти?
— Холодный поцелуй, — разочарованно пробормотала она. — Холодный, как все, что делается по обязанности. Хорошо, пойдем. Но ведь ты наг и безоружен. Ты можешь унести железный меч только в человечьем обличии, а значит тебе потребуется одежда. — Лиа распахнула сундук. — Здесь туника, штаны, обувь, плащ и все, что тебе сможет пригодиться.
Скафлок принялся лихорадочно одеваться. Эти богато отделанные мехом одежды принадлежали когда-то Имрику, но были перешиты для Вальгарда, а потому отлично подошли и Скафлоку. К поясу он привесил меч. Лиа, прикрыв свою наготу алым плащом, повела его вниз.
Они спускались все ниже и ниже в абсолютной тишине, но, казалось, эта тишина готова взорваться в любой момент. Один раз им пришлось миновать тролля, стоящего на часах. Скафлок, напрягшись, нащупал рукоятку меча, но страж только поклонился ему, принимая его за подменыша. За время скитаний у Скафлока отросла такая же, как у Вальгарда, борода.
Они добрались до донжона. Там только редкие факелы с трудом рассеивали сырой мрак подземелья. Шаги Скафлока загремели в уводящих вниз проходах, среди теней, казавшихся окаменевшими. Лиа молча устремилась вперед.
В конце концов они уперлись в стену, на которой выделялось пятно свежей штукатурки с выцарапанными на ней рунами. Рядом с пятном Лиа показала Скафлоку запертую дверь.
— В этом подземелье Имрик держал мать подменыша, — сказала она. — Теперь он сам заперт в нем, подвешенный за большие пальцы рук над неугасимым огнем. Вальгард, когда напьется, истязает его до потери сознания.