Вечером Скафлок достиг гор. Снежные вершины, высокие и прекрасные, вздымались в лучах заката. Он услышал песню водопада и шум сосновых лесов. Странным показалось ему, что эта полная покоя картина была ареной смертоубийства. Лучше бы ему было оказаться здесь с Фредой, а не верхом на вороном жеребце с роковым мечом при бедре.
Но для него все обстояло так, а не иначе. Все ли хорошо теперь у Фреды?
Конь Скафлока поднялся по склону, пересек, звеня о лед копытами, ледник. Ночь, холодная и ясная на этих высотах, опустилась на небеса, восходящая полная луна осветила пики призрачным светом. Вскоре Скафлок услышал, как где-то вдали, едва различимо, затрубил эльфийский рог. Сердце его забилось, он, пришпорив, пустил коня в галоп, с утеса на утес, вскачь через пропасти. Ветер запел в ушах, эхо далеко разнесло по горам стук железных подков.
Кто-то из эльфов еще сражается!
Тут он услышал резкий вой троллиных рогов и ослабленный расстоянием шум битвы: звон оружия и крики воинов. Мимо просвистела стрела. Скафлок зарычал от ярости и пригнулся в седле. Не стоит связываться с одиноким лучником, впереди его ждало дело посерьезней.
Конь вынес его на гребень горы, и перед Скафлоком в лунном свете открылась картина боя. Обычный смертный увидел бы только горную вершину, над которой вьются снежные смерчи, да услышал бы только, что ветер воет как-то странно. Но перед Скафлоком, обладавшим колдовским зрением, предстал на этой вершине замок, чьи высокие стены покрывал иней, а башни доставали до звезд. На склонах, окружая замок, стояли черные палатки троллей. Один из шатров был особенно велик, над ним развевалось темное знамя, а на самой высокой башне замка был укреплен штандарт Короля Эльфов. Это была битва верховных владык.
Тролли атаковали крепость. Они выли как собаки под ее стенами, карабкались по штурмовым лестницам, их было так много, что они тучей закрыли подступы к крепости. Тролли обстреливали ее зажигательными снарядами из баллист, катили на приступ штурмовые башни, набитые бойцами, били в ворота таранами, стреляли по стенам валунами из катапульт. Крики, топот ног и копыт, лязг металла, гудение труб и рогов — все это до такой степени наполнило грохотом ночь, что со склонов, дымясь снежной пылью, сходили лавины, а эхо далеко отзывалось среди ледников.
Эльфы, стоя на стенах, отражали натиск троллей. Сверкали мечи, тучи стрел и копий затмевали луну, на нападавших лилось кипящее масло, их лестницы отталкивали, но тролли все прибывали, а эльфов было мало. Битва шла к концу.
Скафлок выхватил меч. Меч со свистом покинул ножны, лунный свет холодной волной потек по стали.
— Хай-йа!
И с этим криком он, пришпорив коня, ринулся вниз по склону, взметая снег.
Скафлок не дал себе труда перебраться через расселину, преградившую ему путь. На самом ее краю он коленями сжал конские бока, и вот уже, казалось, конь взлетел прямо в звездное небо. Достигнув другого края расселины, он почувствовал при приземлении такой удар, что у него лязгнули зубы, но, ни на миг не остановившись, погнал коня вверх по склону.
Лагерь троллей почти полностью опустел. Скафлок промчался сквозь него, обгоняя ветер, и, наклонившись в седле, выхватил головню из костра. Пока он скакал между палатками, поджигая их, она все ярче разгоралась на ветру. Вскоре уже многие палатки горели и искры с них сыпались на остальные. Скафлок снова поскакал вперед к воротам замка, на ходу снаряжаясь к бою.
В левую руку он взял щит, в правую — меч и стал править лошадью коленями и голосом. Прежде чем тролли, атаковавшие главные ворота, заметили его, он зарубил троих и стольких же потоптал конем.
Наконец они увидели его и сразу же навалились все вместе. Меч Скафлока начал метаться, свистеть, летать, с лязгом обрушиваясь на шлемы и кольчуги, рассекая плоть и кости, проливая реки крови. Танец смерти не затихал ни на мгновенье, Скафлок косил троллей как спелую пшеницу.
Они клубились вокруг него, не смея дотронуться до его железного оружия, и немногие их удары издалека едва достигали Скафлока. Он их почти не чувствовал, ведь в его руке был волшебный меч!
Взмах — и голова врага покатилась с плеч. Еще один — и вражий конник пронзен насквозь. Третий — и меч рассек шлем и голову под шлемом. Пехотинец бросился на него, задел руку копьем, Скафлок сшиб его одним ударом с ног. Но большая часть пеших троллей на его пути гибла под копытами коня из Ётунхейма.
Звон и скрежет оружия все громче звучал в ночи. Кровь дымилась на истоптанном снегу, трупы валялись в лужах крови.