Шутки шутками, а ведь я её действительно ещё не задобрила.
— Вот спасибо, догадалась! — иронично замечает она, а я по-доброму щепаю её за щёку, чтобы не была такой букой.
— Солнышко, а мне? — летит ко мне на всех парусах Рыжов, ведь за разговорами мы с Зариной уже дошли до физики.
— Перетопчешься! — отвечает за меня подруга и пытается спиной закрыть мой пакет. — И тетрадь верни!
— Держи, Егорушка, как же тебя мне забыть! — вытаскиваю ещё один КитКат и, не замечая возмущений Зарины, протягиваю парню.
— Боже, Белова, ты святая! — звонко чмокнув меня в лоб и бережно положив тетрадь мне на парту, Рыжов испаряется.
Здоровенный и мускулистый, иногда он бывает настолько юрким, что забываешь о его габаритах.
— Белова! — шипит Зарина и испепеляет меня своим разъяренным взглядом. — Я думала, мы договорились не поддерживать Олимпиаду!
— Почему из-за Артёма должны страдать другие? — искренне не понимаю я, у меня со всеми одноклассниками дружеские отношения.
Своё я очень люблю, а за столько лет учёбы они все мне стали действительно своими.
— Женская солидарность!
— Из-за неодобренных записей в группе? — начинаю я и осекаюсь.
— А та запись?! — гневно напоминает подруга и я замечаю в её глазах блеск непролитых слёз.
Чёрт, как я могла…
— Извини, Зарин, прости… — хочу добавить, что забыла о записи, но это бы добило подругу.
— Ладно, забили, это же только меня касается… — хмуро заканчивает перепалку она и садится на свой вариант.
Обиделась.
— Зарин, я…
— Проехали, Василин! — припечатывает подруга, не глядя на меня и мои полные раскаяния глаза.
Звенит звонок на урок, и я не успеваю сказать ещё что-нибудь в своё оправдание, в кабинет сразу же заходит Александра Николаевна. Учитель не менее строгий, чем Наталья Юрьевна, поэтому даже Рыжов подсуетился домашку хотя бы списать.
С него опрос и начинается, нужно показать решение любой из задач, которую Александра Николаевна выберет из тех, что были заданы на каникулы.
Как только у нас началась физика, о первых проходных уроках можно было забыть, учительница всегда устраивает проверку знаний после лета.
Нехотя Рыжов всё-таки поднимается к доске, прихватив с собой тетрадь.
— Первая задача из десятого блока. — выносит приговор Александра Николаевна, наверное, догадавшись, что так много Егор точно никогда не списывает.
Но на всеобщее удивление Рыжов за две минуты справляется с названным заданием и даже по ходу своего решения что-то умудряется пояснять.
А это, между прочим, задача, которую мне помогла решить Зарина. Она повышенной сложности, для сдающих, а Егор вроде как надумал замучить Александру Николаевну подготовкой, вот с него и спросили.
Аккуратно наблюдаю за подругой.
Она стала холодной и отстраненной, по её прямой спине и спокойному взгляду на доску можно было бы подумать, что её не задело. Но я слишком хорошо знаю Зарину.
Сейчас она не просто в гневе, а в ярости. Ещё один гвоздь в крышку моего гроба…
До конца дня мне не удаётся её разговорить. Она отвечает мне, но односложно, как бы нехотя. И я оставляю затею достучаться до подруги сегодня.
Завтра буду пытаться с новой силой. Крепости, как говорится, от осады падают.
После уроков все разбредаются по своим факультативам.
Я же отправляюсь на математику, так как решила сдавать профиль. А для этого мне нужно каждый день заниматься как минимум два часа только математикой.
У Натальи Владимировны выдался седьмой урок, поэтому она предложила мне посидеть на последней парте и позаниматься пока самостоятельно.
Недолго думая, соглашаюсь, ведь урок будет у 11 «А», быть может, что-то для себя подсмотрю и подслушаю.
— За последнюю парту, Атласов, к Беловой Василине! — вдруг раздается спустя десять минут после начала урока.
Услышав своё имя, поднимаю глаза и вновь вижу тот самый взгляд.
4. Василина
Странным и нелепым выдалось наше знакомство, точнее первый разговор. Поэтому сейчас я снова ощущала неловкость, хотелось одновременно и поздороваться, и проигнорировать.
Не помню, когда в последний раз так металась.
Ни то, ни другое сделать не удалось, потому что Родион почти сразу пододвинул ко мне листок, который ему дала Наталья Владимировна, и сказал:
— Реши.
Я не привыкла отказывать в помощи, когда могу помочь. Но это была даже не просьба, а настоящий приказ. Не прекращая решать свою задачу, я раздумывала, как мне стоит себя вести с Атласовым.