— Выберешь историю? — заглядываю на его половину, чтобы нормально посмотреть его рисунок. — Ого!
Схематично, больше похоже на скетч, но сюжет различить можно. Атласов нарисовал нас с Димой в виде комикса.
Родион резко поворачивает голову и в ту же секунду правой ладонью проводит по полу, стирая следы творчества.
— У тебя получается всё, за что ты берёшься? — ничуть не смутившись, спрашиваю я.
Прищуривается, садится.
— Мне всё само в руки не идёт, — отвечает, припоминая фразочку Титова.
— Так лучше, поверь, — улыбаюсь.
— Сашка вытаскивает меня на пленэр в июне, когда с художкой выбираются писать на природе.
— Я не хочу быть твоей девушкой, потому что…
— Не будем об этом! — обрубает резко и сухо.
— Нет, мы обговорим это, чтобы недосказанность потом не съедала изнутри! — твёрдо говорю и я.
— Я не хочу быть твоей девушкой, потому что не могу доверять тебе до конца. Думаю, что от тебя можно ожидать какого-то подвоха, ведь твой интерес ко мне вспыхнул на ровном месте. А в случайности и внезапности я не верю.
— Но тебе со мной интересно? — и взгляд у него такой плутоватый, не располагающий к серьёзному разговору, словно закрывает свои чувства.
— Да, ты интересный человек, — киваю для пущей убедительности. — И мне нравится проводить с тобой время, готовиться.
— Если тебе понравлюсь сам я, ты так же прямо скажешь об этом? — теперь спрашивает уже серьёзно.
— Не думаю…
— Но я пойму? — пристаёт репейником.
— Не знаю… Так что там про Чингисхана дальше? — перевожу тему и возвращаюсь к своему колчану на полу.
— Василин… — зовёт тихо-тихо.
Молчу.
Родион встаёт с пола, проходит и садится прямо у меня за спиной.
— Василина, я не причиню тебе вреда. Обещаю! — кладёт подбородок на моё правое плечо и начинает помогать мне с рисунком.
Вот уже и колчан похож на настоящий и стрелы в нём.
— Хорошо, ловлю на слове, — шепчу одними губами, но он всё равно слышит.
Потому что близко. Очень близко…
38. Василина
После разговора подготовка пошла веселее и легче, словно сняли кандалы. Родион рассказывал, я запоминала, уточняла, а потом пересказывала. Он что-то поправлял, но в целом хвалил, что приятнее вдвойне.
И рисовал, много, размашисто, красиво.
— Повернись спиной, — вдруг приказывает, когда мы повторили очередного хана и его притязания на богатые русские земли.
— Что хочешь сделать? — недоверчиво спрашиваю я.
— Узнаешь!
Присматриваюсь к нему, оцениваю уровень «тянет совершить какую-нибудь глупость», вздыхаю чуть слышно и всё-таки сажусь спиной, перекинув ноги.
Родион обхватывает мою талию и притягивает ближе. Так, что я оказываюсь окольцована его вытянутыми ногами, которые, нужно сказать, тоже все уже в узорах, закорючках.
Аккуратными движениями начинает водить по моей спине.
— На что похоже?
— Мне нужно отгадать?! — удивлённо разворачиваюсь, но меня мягко поворачивает обратно.
— Да, Василин, тебе нужно отгадать и тогда будет маленький приз!
— Очередной сюрприз? — хмыкаю.
— Нет, это два разных слова… — говорит ласково, как маленькой.
— Ладно, давай ещё раз, я не уловила.
Вырисовывает на моей спине замысловатые зигзаги.
— А что будет, если не угадаю?
— Наказание, — веселится.
— На такое я не подписывалась! — пытаюсь отодвинуться, но Родион вовремя придерживает за талию.
— Шшш, поздно! — почти по слогам произносит. — Давай, ты же не любишь проигрывать?
— Ввязываться в сомнительные игры я люблю меньше! — ворчу, пытаясь всё же сконцентрироваться на непонятных линиях, блуждающих у меня между лопатками.
— Не бузи! Сосредоточься! — щёлкнув мне по затылку, сказал Атласов.
Не больно, но обидно.
— Ладно, ладно. Давай ещё раз.
— Последний, потом наказание, — предупреждает Родион, но просьбу выполняет.
Прикрываю глаза, стараюсь представить, будто сама вывожу узор на полу, как полчаса ранее. Картинка постепенно начала проявляться, а туман рассеиваться.
— Конь? С наездником? — поворачиваюсь. — Ты серьёзно?
— Кочевник, — пожимает плечами, а глаза смеются.
И на щеке появляется ямочка. В тёплом свете комнаты Атласов выглядит солнечно.
— Теперь я, — игра затягивает, поэтому решаюсь выпросить и себе роль повыше отгадывающего на сухпайке.