— Вдруг!
— Я вернул деньги, даже штрафные, — сердито бросает Родион и отворачивается.
— Штрафные?
— Конечно, по-другому на заказ не соглашаются, — говорит со знанием дела.
— Ты что, весь свой выигрыш на это спустил?! — не могу оставаться равнодушной, какой же дурак и стоило только…
— Так нужно было! — срывается на злость, но мгновенно умолкает, поворачивается и смотрит своими леденящими душу глазами. — Я почти уверен, что заказчиком была Карина. Поэтому нам сегодня предстоит это проверить.
— Нам? Проверить? — выпадаю в нерастворимый осадок, хотя, казалось бы, откуда ещё силы удивляться. — Погоди, сегодня вечером? Ты её тоже позвал?
— Я никого не звал. Запись в Лампе — это оферта, как модно сейчас говорить. Кто принял приглашение, из тех я и отбирал. — делится некоторыми нюансами, о которых я даже не задумывалась до этого в высшей мере откровенного разговора.
— И Карина сама решила прийти?
— Не поверишь, но да! — превращаясь в дерзко-весёлого мальчишку с ямочками на щеках, отозвался Родион, чьи глаза загорелись предвкушением.
— И как мы будем проверять?
— Есть некоторые соображения, — лукаво подмигивает и тут же встаёт, возвращаясь к готовке.
А я остаюсь за столом: обескураженная, озадаченная и…напуганная. Страсти Мадридского двора как-то не очень созвучны нашему дому, у нас всё просто, добро и бесхитростно.
Но я отчего-то не сержусь на Родиона, что он затеял шабаш.
Одной дома мне было бы в разы страшнее… Тем более, когда Атласов привычным образом загонял свой мотоцикл к нам во двор, я заметила рядом с воротами баллончик с краской.
48. Василина
— Нет, тут ещё есть область допустимых значений, ответ другой получается! — за большим столом веранды кипели настоящие дискуссии, даже на допах по математики не бывает так жарко и весело одновременно.
Почти все успели к назначенному часу, чуть позже пришли только Зарина с Кариной, одна сетовала на другую, называя причины опоздания, но мне, если честно, уже было не до этого.
Великие математики срочно нуждались в хорошо заточенных простых карандашах, а мы с Родионом успели подготовить только всевозможные листы, даже формата А3, черновики да ручки разных цветов.
— Вот дурни, она здесь в самом решении уже проверяется и исключается. Можете перепроверить методом подбора! — встряла в спор Зарина.
Ей, казалось, было веселее всех, потому что в клубе по интересам вдруг замелькали светлые головы, которых на школьных уроках тяжело обнаружить, и ей было кому составить конкуренцию.
И речь не только об Атласове или Конове. Даже Рыжов старался изо всех сил понять, о чём сейчас сыр-бор, но потом, тяжко вздохнув, умоляюще посмотрел на меня.
— Чай, морс, лимонад? — одобряюще похлопав его по плечу, интересуюсь у Егора.
— А морс такой, каким ты меня в том году угощала? — загорается он.
— Да, — улыбаюсь. — Вишневый!
— Буду, можно сразу в большой стакан?
— Конечно! — киваю и ухожу на кухню, чтобы приготовить тонизирующий напиток.
Решаем уже второй час кряду, и голова кипит, словно активизировался спящий вулкан. Окидываю взглядом кухонный стол, снова удивляясь, как много всего принесли гости.
Сказали, мол неправильно приходить в первый раз на всё готовое, и это при том, что Родион успел нажарить картошку-фри, бургеры, наггетсы, полуфабрикаты которых закупили мои родители, и даже цезарь-ролл.
В общем, стол в прямом смысле ломился от еды и закусок. Один перерыв мы уже делали, пришлось чуть ли не силком тащить всех на кухню, чтобы не замарать листы на временно учебном столе веранды.
— Давай помогу! — неожиданно под боком возник Егор и протянул свои руки, чтобы подхватить увесистый графин с морсом. — У вас уютно, спасибо, что пригласила, солнышко!
— Это вам спасибо, что пришли и столько всего принесли! — подставляя и второй стакан, отзеркалила ответ я.
— Не знал, что Амирханова может быть нормальной, — внезапно продолжил Рыжов. — Я про Зарину.
Да, Карина от нас ещё года три назад перевелась в другую школу, поэтому о ней вряд ли бы вспоминал кто-то из Олимпиады в ключе нормальности или ненормальности.
— Мы вне школы все другие, — пожимаю плечами. — Мне тоже нравится, что я вас узнаю, и кое-какая дистанция пропадает.
— Ты что, солнышко, какая дистанция между мной и тобой? — комично выгибая брови, брюзжит Егор.
И я, не удержавшись, смеюсь.
— Но я ведь о тебе ничего не знаю! — резонно замечаю я, когда наши переглядки закончились.
— Так спроси, узнаешь. Что тебя интересует?