— Мама говорит в папу, а папа — в маму, — отвечает, не задумываясь, ведь, наверное, я не первый интересуюсь.
За уборкой гоняю её по истории, в отместку, сначала Белова упирается, но потом втягивается и начинает задавать уточняющие вопросы, копать вглубь темы. Пока со всем расправляемся, на часах появляются заветные 00:00.
— Если будет прохладно или даже холодно, вот одеяло. Если, наоборот, жарко, то пледом можно будет укрыться. Подушка ортопедическая, к ней нужно привыкнуть, но потом она окажется самой удобной. — осматривает ещё раз гостиную и добавляет: — Вроде бы всё!
— Доброй ночи, Белова Василина! — говорю ей и почти с разбега плюхаюсь на диван солдатиком, накрываюсь пледом, и делаю вид, что беспощадно устал и хочу спать.
— Спокойной ночи! — отвечает немного растерянно, но, подумав, выключает свет, прикрывает дверь и уходит к себе.
А я прислушиваюсь к её шагам, чудится, что слышу каждый, но это иллюзия, звукоизоляция в доме сделана на славу.
Встаю, чтобы пройтись по комнате, посмотреть рассмотреть, что заметил не сразу. Подхожу к окну, внутренний двор просматривается почти весь.
Замечаю невнятные шевеления у ворот, сначала грешу на прохожих, но потом вижу, как юркая фигурка перемахивает через двухметровую ограду. Напрягаюсь.
Нарушитель спокойствия озирается по сторонам, поднимает голову и смотрит туда, где предположительно окна Василины. Потом шарит по карманам и достаёт что-то, не могу разглядеть, рука его в тени.
Печатаю Беловой сообщение не глядя, сам держу чувака на мушке, он явно из пугливых, не понятно только почему полез на чужую территорию, это ж явная уголовка.
— Эй, пацан, ничего не попутал? — незаметно открыв окно и высунув телефон со включенной камерой, зову нарушителя.
Он успевает запульнуть что достал на второй этаж, но от моих слов вздрагивает и срывается с места.
Уже не слежу, куда он махнул, кидаюсь к Беловой.
— Ай! — больно сталкиваемся с Василиной на лестнице.
И в следующую секунду над нашими головами раскалывается небосвод. Именно так ощущается звук взрыва в оглушающей тишине, что успела накрыть дом. Накрываю голову девчонки руками и заставляю её присесть.
— Что это? — в панике спрашивает она, вцепившись пальцами в мою руку.
— Какой-то дурак решил проверить нас, — отвечаю и всматриваюсь в темноту за её спиной. — Звук не сильный на самом деле, больше похож на самопал, что взрывают на страйкболе. Я пойду первым, ты держись за мной.
— Нет, стой! Давай позвоним…
— В лучшем случае они приедут через пять минут, за это время мы уже сами управимся. — перебиваю Василину, подтягивая ближе к себе, чтобы мне было удобнее обогнуть её на лестнице.
Поднимаюсь на ноги, нащупываю руку девчонки и даю понять, что пора двигаться. Она больше не задает лишних слов и не сыплет предложениями.
Первым комнаты осматриваю я, Белова остается в коридоре второго этажа, прячется так, что даже я не могу её найти.
— Василин? — зову, ища глазами, которые уже вполне привыкли к темноте. — Выходи, здесь чисто. Смотри, что бросили.
Протягиваю ей шнурок, который обычно вставляют в самодельные гранаты, и разорванный картон.
— Хорошо, без гороха, — стараюсь излучать спокойствие, но замечаю, как мелкая дрожь пронзает Василину от макушки до пят. — Пугалка, не больше.
— Ну, исполнил он функцию свою, — смеется, но смех нервный, обхватывает себя руками, пытается унять напряжение.
Притягиваю её и обнимаю крепко-крепко, чтобы забрать страх себе. Сначала Василина закрывается ещё сильнее, а потом всё же расслабляется, обмякает у меня в руках, обнимает в ответ и тихо плачет, пряча лицо.
Вдруг раздается мощный хлопок, Белова вздрагивает.
— Подожди, я посмотрю. — аккуратно высвобождаюсь и иду к окну, чтобы узнать, что произошло.
Телефон в кармане вибрирует, отвечаю на звонок.
— Алло, мы тут одного ушлёпка поймали, говорит, ворота перепутал. Примете? — говорит Конов, с Олимпиадой которой мы удачно в конце вечера обменялись номерами.
— Сейчас буду, — бросаю, увидев из окна троих.
— Что там? — спрашивает Василина, осмелившись войти в свою комнату.
Глаза опухшие, нос успел покраснеть, но девчонка явно попыталась привести себя в порядок: утёрла слёзы, поправила одежду.
— Поймали одного недоумка, сейчас спущусь послушаю, что говорит. Ты побудешь здесь? — заглядывая в глаза Василине, спрашиваю её и включаю свет в комнате.
Она кивает в ответ несколько раз и озирается на коридор, который погружен в темноту.
— Нет, пошли со мной, так спокойнее будет и тебе, и мне, — киваю, соглашаясь с умной мыслишкой, пришедшей на ум.