Прощаюсь с дедом, надеваю на лицо гримасу замученной жизнью Беловой и плетусь до кабинета. Чтобы глаза не выдавали, вспоминаю о том, как скучаю по родителям, которые редко выходят на связь.
Верю, что в такие минуты и правда похожа на обессиленного узника, а не одиннадцатиклассницу.
— Привет, солнышко, как ты? — первым около кабинета математики меня встречает Егор.
Он, как и я стал приходить в школу раньше. Я — из-за деда, а вот причины неожиданного караула Рыжова остаются загадкой.
— Терпимо, сам как? — делаю так, чтобы рюкзак словно сам сполз с плеча на пол, отвечаю я.
— Да вот тоже… Слушай, ты теперь нам не помогаешь, мы все в мыле. Нельзя так, солнце, приручить и бросить! — шутливо отчитывает он, но я сразу понимаю между строк его лютое переживание.
Глаза выдают, да!
Поэтому, учит ба, нужно особо осторожно следить за взглядом, его не предъявить, но уловить и сделать выводы можно. В Лампе как раз стали замечать мой "потухший взгляд".
Если Карина действительно поставила цель отравить мне жизнь, то почему бы не дать ей красивую картинку. Пусть порадуется человек. Временно!
Витя не просил подыгрывать ему, но на моё предложение согласился сразу, сказал, что претворять чужую пакость своими руками больше не хочет.
Остаётся довериться его слову, вдруг парни его напугали до приступа честности и благородства.
— Пока не получается, Егор… — отзываюсь я, потупив взгляд.
И даже не рвусь предложить свою помощь или потянуться за тетрадкой, рюкзак продолжает сиротливо лежать на полу.
— Что Витёк тебе такого наговорил? — взрывается Рыжов, и так долго соблюдавший правила такта.
— Да ничего такого! — слабо улыбаюсь, вяло пытаясь сбить любопытство Егора.
К счастью, подтягиваются другие одноклассники и теснят Рыжова к подоконнику. Смурной, он сначала рычит на них, но потом всё же сдаётся и отходит.
— Приветик, как дела? — подходит Зарина, здороваясь традиционного только со мной.
— Привет, нормально. Сама как? — отвечаю ей, привалившись к стене и прикрыв глаза.
Хоть бы не переиграть! У неё же чуйка на подвох такая, что легче медведя в лесу обхитрить.
— А чего не отвечала вчера? Я звонила! — в голосе подруги слышатся нотки подозрительности, о которых я и переживала.
Сочувствие не про неё, всё нужно перепроверить, разложить по полочкам, чтобы не обмануться…
— Дед телефон забрал, ты же знаешь его. Как скажет, так и будет… — разлепляю глаза якобы с трудом, ищу расфокусированным взглядом Амирханову и нахожу её хмурый.
— Что у тебя случилось, Василин? — вдруг намного мягче спрашивает она.
Неужели проверка пройдена? Если так, то и все остальные точно поверят!
— Всё навалилось, не вытягиваю… Да ты не бери в голову. Что у нас там по плану? Сегодня танцы? — уточняю и отхожу от стены, поднимаю рюкзак, медленно натягиваю его ручки на плечо.
— Да нет, мы сегодня сами, ты… отдохни, Василин. Неважно выглядишь! Может, чем помочь?
— Нет, не стоит! — отнекиваюсь благодарно, ведь свободный от "театральной постановки" вечер мне действительно необходим.
Тяжело притворяться, играть не свою роль, быть постоянно на виду, ведь за "звездой Лампы" принято следить хотя бы два-три дня. Так было и с Зариной, вот, настал, видимо, мой черёд.
Звенит звонок, мимо нас проносятся пятиклашки и восьмиклашки, последние останавливаются и, осмотрев меня с ног до головы, хихикают.
— И что застыли? — рядом тут же возникает Егор и шикает на младшеклассников.
Те срываются с места и уносятся по своим кабинетам.
— Солнышко, ты же помнишь, что я тебя защищу от всяких? — пропуская меня в класс, говорит он.
На душе становится так тепло, но я стараюсь запрятать это нестерпимо щемящее чувство, и, опуская глаза, молча киваю, чтобы не выдать себя.
Зарина старается по пустякам меня не теребить, лишний раз не напоминает о том, что может задеть, Лампу вовсе игнорирует, хотя я знаю, её в комментариях тоже полощут.
Она не такая подавленная, как я, но также утомлена всей солянкой, в которую нас измельчила жизнь в начале одиннадцатого класса.
На переменах по коридорам особо не брожу, выхожу только в туалет, но волей неволей ловлю на себе взгляды, от которых не по себе, словно каждому в школе выдали лупу или даже микроскоп и сказали: "Препарируй!"
Хорошо, что дед давно ещё научил меня ставить заслон и никого не пропускать к себе. Не думала, что пригодится в школе, но жизнь преподносит сюрпризы.
Однако остался ещё один человек, против кого ни одна моя защита не срабатывает.