Мир соединяется в одной точке, меня колотит изнутри.
Если она сейчас меня остановит, я запру все чертовы чувства, что рвутся наружу. Если Василина установит табу, я отступлю. Но она выжидает мой следующий шаг, и я срываюсь. Обхватываю её шею двумя руками и целую. Жадно, напористо, заглушая страх, что она отвергнет, отступит, закроется. Пусть не ответит, лишь бы приняла…
И Василина в какой-то момент перенимает инициативу, кусая мою нижнюю губу. Сладкая дерзость!
Такая мягкая, но умеет быть бесшабашной, смелой, неистовой. Когда наше наваждение спадает, поцелуй срывается на нежность, ещё больше воруя дыхание, мысли. Руки уже не мечутся, как ошалелые, я крепко прижимаю Василину, а она обхватывает мою шею, льнёт ближе, требуя большего…
Тягучее наслаждение! Волнующее безумие!
Прерываем его, словно по обоюдному согласию. Открываю глаза, чтобы увидеть её лицо, её эмоции. Её!
— Будь со мной… — шепчу, еле справляясь с нахлынувшей эйфорией.
Боюсь спрашивать, отказ сломает меня, но и настаивать не смею. Надеюсь, хочу, жду…
Я готов благодарить сейчас весь мир, даже Карину за её заказ, иначе я так и тянул бы со знакомством, петлял по другим дорогам, упуская единственно важную. Пропустил бы самое лучшее знакомство в своей жизни.
— Буду! А ты со мной… — искренне улыбается Василина, и я тянусь за новым поцелуем к самой лучшей девчонке на свете.
Теперь мы двое сумасшедших, которые прорвались в рай. Сбитое дыхание и рваный пульс перемешивались со смехом, заражающим нас по очереди.
— Стой, погоди, у меня уже губы болят! — уворачиваясь, захохотала Василина. — И мозг взрывается на атомы!
— Я не могу годить! — обнимаю её с спины, утыкаясь носом в шею.
Дурман! Какой запах…
— Василина… — шепчу, пробуя её имя на вкус. Обалденная, потрясающая. И моя!
— Всё, всё! Мы куда-то вообще-то шли! — подаётся чуть вперёд, желая выпутаться из моих объятий, но я ломаю это хрупкое сопротивление фантазиями, из которых не хочется выплывать.
— И идём, просто чуть помедленнее, чем планировалось. — целую её шею, и чувствую, как Василина перестаёт трепыхаться и сдаётся моим ласкам.
— Искуситель… — шепчет она, зажмурившись и прикусив губу.
— Профессиональный! — чуть подув ей за ухо, отзываюсь с весёлой ухмылкой.
— Оно и чувствуется, — хмыкает в ответ.
Любуюсь Василиной, не могу надышаться её невероятным запахом, раскованностью, ведь сейчас она совсем другая. Словно мы у неё дома, и она ни о чём не переживает, не ускользает в серьёзность.
— Не смотри на меня так. — говорит, всё ещё не открывая глаз, значит моё восхищение осязаемо…
— Не могу!
— Беспощадный! У меня сердце замирает, а ему хоть бы хны… — шутливо журит Василина, и я смеюсь в ответ.
— Моё давно бьётся, как сумасшедшее! — возвращаю обвинение и нежно целую её в щёку. — Мне так хорошо…
— Мне тоже… — одними губами шепчет она и судорожно вздыхает.
— Что-то не так? — слегка отстраняюсь, чтобы видеть всё лицо.
— Так хорошо, что даже страшно… — признаётся и открывает глаза, наши взгляды встречаются, и я с сожалением подмечаю её грусть.
— Нет, только не это! Кто ты, и куда дела мою Василину?! — развернув девчонку в кольце своих рук, требовательно спрашиваю я и начинаю легонько её пощипывать, возвращая к нашей общей реальности, из которой она внезапна решила дать дёру.
— Родион, — смеясь, зовёт она. — Прекрати… Прекрати, пожалуйста. Я здесь, здесь я!
И чтобы подтвердить свои слова, Василина сама целует меня, делясь искрами, чтобы разжечь мой костёр.
— Ишь какие ненасытные! — весело раздаётся где-то позади нас голос старушки, которую мы не заметили и которой, видимо, помешали своим счастьем.
Василина смущенно прячет лицо у меня на груди, прикрывая его ладонями. А я выискиваю взглядом женщину, пристыдившую нас, и удивляюсь её доброй улыбке.
— Я-то всё понимаю, но у некоторых ручонки норовят всё в тырнет выставить! — насмешливо отвечает мне она на мой шокировано-вопросительный взгляд. — Пошли б хотя бы на лыжную базу, там этой нечисти поменьше будет.
Чувствую, как подрагивает Василина, пытаясь скрыть смех от незнакомой старушки.
— Спасибо за совет, мы просто туда не дошли ещё, — беспечно отзываюсь я, поглаживая волосы своей девушки.
Своей девушки! Боже, наконец-то!
Прикрывая её от интересной собеседницы, увожу во двор многоэтажек, где много гуляющих, отчего нашему искрящемуся счастью легко затеряться.
— Мы правда на лыжную базу? — интересуется Василина, поглядывая на меня совсем другим взглядом. Незнакомым, но таким приятным!