— Детскую, — Станислав скривился, признавая подобный неприятный факт, что являлся его слабостью, — раздражает и заставляет меня чувствовать себя умственно отсталым.
Бенджамин ухмыльнулся от подобного признания, что не утаилось от внимания собеседника и заставило его на миг смутиться.
— Что? — обиженно спросил он, когда не понял причины восторга, что вызвала у заложника улыбку.
— Хоть где-то ты можешь проверить уровень своего IQ, — быстро, также беззаботно на весёлой ноте выпалил подросток.
— Ей, — Станислав толкнул собеседника в локоть, но не сильно. Не с целью навредить, проучить, а просто упрекнуть, по-дружески, — ты должен был меня поддержать.
Вскоре пояснил Стас, всматриваясь в беззаботные, ещё детские черты лица, что только-только начали переходить в юношеские. Которые до этого часто, собственно, как и сейчас, искажали мелкие, не по возрасту, морщины.
— Правда? — продолжил играть свою роль Бенджамин, наивно отрицая причастность к этой ситуации, при этом слегка приподнял брови, из-за чего на лбу выступили две глубокие длинные линии. — Мы куда-то едем?
Бен заметил, как собеседник вставил ключ в соответствующий для него разъём и медленно, негромко, повернул. Выдержав небольшую паузу, подросток выдал первое предположение, что пришло ему на ум.
— Да, — кратко, без какой-либо интонации произнёс Станислав.
Бен слегка скривился и склонил голову в другую от собеседника сторону. Вскоре кивнул пару раз, а после обратился к водителю:
— Куда?
Бенджамин предпринял попытку подняться выше и удобно сесть на сидении, хотя связанные позади руки не давали ему это сделать. А мокрые внизу ботинки скользили по резиновому плотному коврику и ничуть не помогали в выполнении этой затеи.
— В тихое место, — теперь раздражённо произнёс Стас, понимая, что сосед задаёт слишком много лишних вопросов, — о котором Давлат не сразу догадается.
Нехотя уточнил он, понимая прекрасно, что подобные сведения не должны интересовать малолетку, что здраво, по-взрослому, ещё не научился мыслить.
— Вы поссорились? — продолжил задавать наводящие вопросы Бенджамин.
— Вроде того, — произнёс Стас, а после, глубоко выдохнув, облокотился на спинку переднего сидения. — Я не уверен, что могу ему доверять.
Коновалову сложно было это признавать, о чем говорило его грубое и глубокое дыхание. А также сильно прижмуренные глаза, в уголках которых образовались небольшие кисточки из сильно натянутой кожи.
— Почему? — спросил Бен, все ещё не задумываясь над тем, как подозрительно выглядят его вопросы для собеседника.
— Какая тебе разница? — резко высказался Станислав, невольно повысив голос.
— Никакой, — невинно отказал Бен, — Стас, он за тебя волнуется. Если он хотел тебя отговорить от чего-то, прислушайся…
— Вы сговорились? — раздражённо огрызнулся Стас, — сиди молча, если не хочешь снова… — Парень поднял наушники и внезапно быстро преподнес вакуумку к уху собеседника. — Вот так.
Станислав, смотря на испуганное лицо подростка, растерялся. Он отпустил наушники, а сам отпрянул от собеседника, полностью усевшись в мягкое сидение.
Парень провел привычные для него действия, и мотор машины вскоре загудел. А транспортное средство, повинуясь ласковым умелым рукам водителя, тронулось с места. При этом камни, расположенные под шинами и тяжестью, что они удерживали, не сильно шумели.
Всю дорогу Бенджамин не подавал признаков жизни, он будто застыл. О том, что парнишка все ещё оставался живым, говорили ритмичные движения грудной клетки, что вздымалась и также плавно опускалась вниз. Сейчас её лишь наполовину закрывала грязная рубашка, что вынуждало подростка время от времени сжиматься, ощущая небольшие потоки холодного воздуха из мелких щелей.
Подросток искоса, не поворачивая головы, наблюдал за водителем, что с прежним раздражением на лице вёл дорогу и время от времени чесал кончик носа, будто стряхивая с него не существующую пыль.
В таком темпе время тянулось очень долго. Об его ходе напоминала блеклая радуга, что ознаменовала восход холодного ясного солнца на голубое, с множеством маленьких кучковатых облаков, небо.
За окном быстро проносились мало чем отличающиеся пейзажи и бескрайние поля, из-за горизонта которых и виднелась тусклая радуга.
— Почти приехали, — известил Стас.
Парень резко завернул на грунтовую дорогу с небольшим, мало ощутимым подъемом. Все свое внимание он уделял именно вождению, а не немому зрителю, сидящему рядом с ним.
— Зачем мы здесь? — осмелился спросить Бенджамин, прекрасно понимая, что ничего уже не сможет исправить или как-то воздействовать на эту ситуацию.
— Мы похожи, — с ностальгией произнёс Стас, все ещё не отрывая взгляда от тёмной, вопреки рассвету, неровной дороги. Так как невысокие густые заросли не позволяли проникнуть сюда тем небольшим холодным лучам, что выглянули из-за ровной линии горизонта.
Бенджамин на всякий случай пододвинулся ближе к двери и взглядом начал искать на ней ручку, которой планировал воспользоваться в крайнем случае. Хотя вопреки его ожиданиям небольшой засов был опущен и свидетельствовал о том, что дверь заперта.
— Ни капли, — возразил подросток и слегка сменил положение, желая вытащить засов. Он наполовину заслонил дверь спиной и теперь находился почти лицом к водителю.
— Выслушай меня, — все тем же грозным голосом произнёс водитель, однако в его словах отчётливо ощущалась немая просьба. — Ты возражаешь своему отцу по любому поводу, и в этом проявляется твоя упрямость.
Станислав резко завернул в сторону и заехал в высокую траву, проложив в ней две широкие проторенные линии.
— Черта, присущая Ширяеву, — произнёс водитель, что заглушил мотор и поставил машину на ручник.
Парень обернулся к собеседнику и теперь внимательно за ним наблюдал. Не за его действиями, что Бен делал за спиной, а за реакцией, что последует за сказанными им словами.
— И что? — мальчишка сдвинул брови ближе к переносице, не в силах осознать, к чему именно клонил его собеседник. При этом эти слова вынудили Бенджамина насторожиться и невольно продолжить попытки вытащить засов за своей спиной.
— Мы одинаково считали, что бежим от бремя своего наследия, — Стас мысленно старался себя уговорить, что задуманное надо осуществить даже вопреки посторонним мыслям, — но не замечали очевидного. Мы всегда были теми, кого в нас видели родители.
Четко произнёс Станислав и слегка при этом жестикулировал рукой, выставив перед собой ладонь.
— Неправда, — уверенно заявил Бенджамин, что начал понимать, к чему клонил его собеседник.
— А вот и нет, — настаивал на своём Станислав, — мы не можем изменить свое наследие, — теперь расстроенно заявил парень, мысленно приняв, может и ошибочное, решение, — как и я, отказаться от своей затеи.
— Ты продолжишь пытки? — прямо, без увиливания спросил Бенджамин.
Он прекратил попытки открыть двери. Бессильно опустил мозолистые ладони вниз и накрыл одну кисть пальцами другой.
— Не совсем, — спокойно, без всяких эксцессов произнёс Стас. — Я выполню свою цель, но тебе придётся мне немного помочь. Ты согласен?
Парень склонился ближе к собеседнику, а после встретился с его сонными светлыми глазами и синеватыми мешками под ними.
— На что? — после небольшой паузы поинтересовался заложник.
Невольно, на интуитивном уровне, но Бенджи постарался отстраниться от водителя, из-за чего сильно вжался с дверь позади себя.
— Ну, — неуверенно протянул Стас, — чтобы у твоего папаши не оставалось сомнений по поводу того, что ты в опасности. Я решил предоставить ему неопровержимое доказательство. Пошли…
Парень с лёгкостью открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и подтолкнул собеседника к выходу.
Бен оглянулся, и кроме горных вершин и скалистых голых камней, что начинались за густыми зарослями, он ничего не видел.