Взрослый человек взглянул в знакомые серые глаза, почти такие же, как у Елены. Одним теплым взглядом он успокоил подростка, до этого находившегося в постоянном, можно сказать, непрерывном напряжении.
— Это шутка? — вскоре произнёс он, теплым, нежным голосом, словно из прошлого. — Если да, очень хорошая.
Мужчина завёл руку вверх и убрал со лба подростка прилипшие грязные мокрые пряди.
— Нет, — растерянно и протяжно произнёс заложник. Бен постарался отмахнуться от нежной ладони, резко повертев головой. — Она развелась с моим…
— Бен, — Давлат не пытался перебить мальчика, но, лишь назвав его по имени, знакомом ему с детства, он вынудил его замолчать, — я призрак. Не думаю, что мне стоит привязываться к людям.
Мужчина больше ничего не говорил. Он молча приподнял грязную рубашку, под которой на коже расцвели фиолетово-синие цветы, находящие друг на друга.
— Надо будет принести тебе матрас и одеяло, — заключил взрослый человек, который оценил температуру пола, на котором мальчишка провел почти сутки. — Приподними рубашку.
— Клиф, — Бенджамин не спешил выполнять указания близкого человека, даже зная, что он не причинит ему вреда. — Тогда кто я?
— Поднимай…
— Нет… — Бен перебил человека, впиваясь серыми бездонными зрачками в его фальшивые, скрытые под цветными линзами глаза. — Скажи мне, кто я?
Мужчина покачал головой со стороны в сторону и этим ответил на поставленный вопрос.
Подросток больше ничего не спрашивал. Он покорно расстегнул пуговицы на грязной белой рубашке и поднял две стороны вверх, открывая взрослому человеку вид на возникшие после побоев ссадины и синяки.
— С первой помощью мы уже опоздали, так что… — казалось, мужчина говорил сам с собой, ведь заложник молча его слушал, не пытаясь вставить свое слово.
Давлат открыл ржавую коробку, немного покопавшись в ней, достал почти не начатый тюбик крема. Он выдавил из него небольшую полосу полужидкого содержимого и обернулся к разукрашенному не по делу молодому телу. Начал медленно втирать холодный крем в цветную и бледную кожу.
Бенджамин ощущал, как заботливо человек втирал крем в тёмные пятна, едва касаясь их, чтобы приносить как можно меньше дискомфорта пострадавшему.
— Тебе сильно досталось, — известил Давлат, что помимо синяков на коже заметил и открытые раны с застывшей вокруг них тёмной кровью.
— Тебя это сильно волнует? — нехотя спросил Бен.
— Я уговорю Стаса отпустить тебя, но… — мужчина запнулся, будто у подобного обещания была преграда, требующая озвучки в этот момент. — Дай мне немного времени.
Услышав последнюю часть фразы, подросток потерял интерес к этому разговору. Он грубо фыркнул и опустил вниз поднятую ранее рубашку.
— Ничего не выйдет, — Бенджамин не стал дожидаться, когда мазь полностью впитается в пострадавшую кожу. Он начал застегивать пуговицы на грязной рубашке и спустя время продолжил диалог, — он хочет сыграть в игру, и я тоже.
Бен поднял глаза на взрослого человека, и тогда Давлат не увидел в них ни прежнего рвения, присущего живому человеку с определённой намеченной жизненной целью; ни безразличия, присущего куклам.
— Я сам закончу, — известил подросток, пододвинув к себе ближе аптечку с медикаментами. — Спасибо за помощь.
Комментарий к 2. Игра
Ребята, если вы знакомы с другими моими работами, в частности с ориджами, то понимаете, что я сейчас скажу. Они связаны между собой, собственно, я догадывался что так и будет. Только не предугадал, что связующей нитью будет именно Давлат. Этот перс также появляется в “Бесприютном мире”, но уже в последних главах и там он плохо раскрыт.
========== 3. Обещание ==========
Слабый шорох шин по ровному асфальту. Небольшой треск разрушенных под весом машины камешков.
Плавный поворот руля и синхронное с ним движение шин на более ровную дорогу, что местами была покрыта мелкими трещинами, создающими небольшие углубление в относительно ровной асфальтированной дороге.
Непродолжительное движение по ней, при этом за окнами легковушки проносились пейзажи домов.
Вскоре водитель повернул, и машина направилась в соответствующую сторону, заехав во двор с большой многоэтажной серой постройкой.
Мужчина умело припарковался на площадке неподалёку от остальных транспортных средств. Грубо поставил машину на ручник и умело достал из кармана телефон. Несколькими движениями пальцев он разблокировал его. Экран ожил, залив лицо владельца небольшим светом и создав на нем совершенно другие, искусственные тени.
Ширяев нашёл в телефонной книге нужный номер, плавно пролистнув ленту вызовов на один пролёт вниз. Он нажал на вызываемого вчера абонента, что так и остался без ответа.
Юрий приложил аппарат к уху. Он начал прислушиваться к шороху, что после небольшого сигнала приобрел характер протяжных гудков. Один за другим они сменяли друг друга, как мерное тиканье стрелки наручных часов.
— Всё ещё дуется? — заключил мужчина, когда гудки перешли в раздражающее пиликание.
Юрий завёл руку и положил аппарат связи обратно в карман пиджака. Он потянул на себя ручку и открыл дверь машины. Прежде, чем покинуть салон, захватил с собой черную папку на молнии, закрытой посередине двумя собачками.
Ширяев слегка стукнул дверью и клацнул небольшую кнопку, из-за чего на транспортном средстве послышался небольшой писк.
Мужчина направился к большому трехэтажному зданию. Быстро прошёл по сыпким камушкам, которые занесли во двор прохожие и припаркованные позади машины.
Он не спеша, зажав под одной подмышкой папку, поднялся по холодным, уложенным поверх кафелем, ступенькам.
Потупив взгляд в пол, он прошёл к двери и на автомате поздоровался с работником, которого часто видел в отделении, но почти никогда не общался. Примитивная мера приличия, которую соблюдали все сотрудники этого полицейского участка.
— Здоров, — поприветствовал его уже знакомый человек и протянул ладонь.
Все ещё находясь в прострации, мужчина ответил на эту фразу и пожал влажную мозолистую ладонь.
— Что-то произошло? — уже обеспокоенно пролепетал молодой сотрудник, пока что находившийся в отделении на должности стажёра.
— Семейные проблемы, — пояснил высокий мужчина, не вдаваясь в подробности своей личной жизни.
Вскоре Юрий обратил внимание на неопытного сотрудника: худощавый парнишка, на котором даже с трудом подобранная одежда немного висела в природных складках. Длинная и тонкая шея немного добавляла ему роста, что так же, как и телосложение, не соответствовали общепринятым мерам. Худощавый образ дополняли тёмные смолянистые волосы, коротко подстриженные и слегка опущенные впереди в виде одиночных прядей, зачесанных на правую сторону.
— Может, я могу вам помочь? — продолжал говорить молодой сотрудник, желая вернуть наставника из мира грез.
Мужчина снова, теперь внимательно, глянул на неопытного мальчишку и отмахнулся от него рукой.
Как Юрий ни пытался, но расспросы, пусть и недолгие, прогнали достающие его все утро мысли.
Мужчина направился дальше по коридору, при этом он прислушивался к быстрым энергичным шагам за спиной, чтобы быть уверенным, что стажёр идёт следом за ним.
— А вот и корень всех проблем, — позади послышался знакомый голос, и, не оборачиваясь, как подопечный, Юрий безошибочно определил, кому он принадлежал.
— Я думал, преступники не очень любят это место, — со скрытой злобой произнёс Ширяев и медленно обернулся, смотря через плечо на наглого мальчишку за своей спиной.
— Кто преступник, ещё предстоит выяснить, — Станислав прошёл ближе к злейшему врагу, специально шаркая подошвами ботинок по ровному кафельному полу. Он остановился неподалёку от сотрудников и внимательно принялся их осматривать.