– Драконы жестоки, – рыкнул Брэм и, ухватив меня за запястье, вытащил под дождь.
Прикосновение его руки обжигало мою кожу. Дождь был прохладным, что стало для меня большим облегчением, ведь я начала перегреваться. Мужчина подтянул меня к себе и обнял за талию. Моя грудь прижалась вплотную к его груди.
– Повтори, – прорычал он, – то, что сказала раньше.
Я заглянула ему в глаза. Брэм смотрел на меня таким голодным взглядом, что, в пору было воспламениться. Я разомкнула губы и облизнула их.
– Ты мокрый, – сказала я еще раз.
Он опустил голову, и мои губы оказались рядом с его ухом. Я ощутила дыхание Брэма на своей коже.
– Еще раз, – попросил он.
Я гладила его руки и плечи так, словно для меня это был вопрос жизни и смерти. Я чувствовала воду на его коже и, боже ты мой, хотела вылизать его с ног до головы.
– Ты мокрый, – выдохнула я.
Он медленно стал подталкивать меня, оттесняя к стене проулка. А я продолжала поглаживать его руки, не в силах оторваться.
– Скажи, Саммер, – потребовал Брэм. – Скажи то, что я хочу от тебя услышать.
Конечно, я могла бы прикинуться дурочкой, но ведь я точно знала, чего он ожидал. И тогда я, на мгновение опустив голову, слизнула капельку дождя с его накаченной, покрытой татуировками шеи. Осталось только произнести...
– Я мокрая для тебя, Брэм.
Мужчина издал глухое рычание и вдавил меня в стену. Это было жестко. Он прижался своим мощным торсом к моему сгорающему от нетерпения телу.
– Скажи снова.
– Я мокрая, – констатировала я этот факт уже намного смелее. Все так и было – я уже была насквозь промокшая. Я бы не смогла ответить, что было более влажным: мои волосы, кожа под прилипшей к телу футболкой или пульсирующая киска и трусики, впитавшие ее соки. – Я чертовски мокрая, Брэм.
Он раздвинул мои ноги бедрами и поднял меня над землей, прижав спиной к грубой кирпичной кладке. Я почувствовала его огромный член через ткань своих джинсов.
– Правда? – спросил он и толкнулся в меня бедрами.
– Да, – ахнула я.
Стена царапала мне спину, что лишь добавляло удовольствия. Брэм придерживал меня своими сильными ногами, словно я ничего не весила. А я прижалась к ним коленями и вцепилась ногтями в его голые плечи.
– Скажи еще, – приказал он и потерся об меня членом.
– Я мокрая, – выдохнула я. – Такая мокрая, Брэм. Я такая мокрая.
– Для меня?
– Да. Да. Только для тебя!
Брэм склонил голову, все еще удерживая меня у стены. Я думала, он собирался поцеловать меня – о боже, как же я хотела этого – но он лишь потер своим жестким, мозолистым пальцем мою нижнюю губу. Он с жадностью следил за его скольжением, словно моя губа его очаровала. Когда трение усилилось, моя киска запульсировала еще сильнее. Затем он, не говоря ни слова, протолкнул палец мне в рот.
Это было грубо, я бы даже сказала, примитивно. Возможно, я не должна была позволять такого. Ни один мужчина не делал со мной ничего подобного. Но вторжение его пальца – большого и такого по-мужски грубого – ощущалось прекрасно. И я сомкнула губы вокруг него, лизнула языком и, посасывая, попробовала на вкус.
Глаза Брэма вмиг почернели, и он протолкнул палец глубже, во влажную темноту моего рта. Вкус… был солоноватым, и я с безумным наслаждением вылизывала его, поглощая пряный дурманящий аромат. Брэм на мгновение замер. Его взгляд был прикован к моим губам, плотно обхватившим его толстый палец.
– Черт, Саммер, – наконец, прохрипел он. – Бл*ть. Я скажу это только один раз.
Я ждала. Я ведь всегда старалась быть хорошей. Правда!
Но вот она я – прижатая к стене проулка – с большим пальцем Брэма Риордана, бесстыдно трахавшим мой рот. И я ни о чем не жалела.
Брэм вытащил палец и слегка оттянул мою нижнюю губу, рассматривая ее розовую влажность.
– Скажи, – выдохнула я.
Он наклонился.
– Я, бл*ть, хочу трахнуть тебя, Саммер, – прохрипел он. – Я давно уже не мальчик, я мужчина. И хочу трахать тебя по-мужски. Всеми охренительными способами. Во все чертовы места, куда мужчина может проникнуть в женщину.
«О боже !»
– Да, – выдохнула я.
– Я ублюдок, Саммер, – продолжил Брэм и резким движением прижался своим пахом ко мне. Мы оба насквозь промокли, и одежда почти не мешала. Я застонала. – Теперь я ниже сточного дерьма. Тебе должно быть стремно даже стоять рядом со мной. Я животное, которое просидело в клетке гребаных шесть лет. И первую женщину, которую я трахну после стольких лет воздержания, буду объезжать жестко и грубо.
– Брэм, не пугай меня тем, чего мне так не хватало все эти годы, – я, подняв руку, нежно провела пальцами по его красивому лицу. Медленно очертила линию скул, массивный подбородок.
Он с облегчением выдохнул, но продолжал давить.
– Тогда были цветочки, Саммер. И я вел себя очень мило. Но сейчас во мне нет ничего чистого или хорошего. Мой член мерзкий. Мой рот гадкий. А мои пальцы грязные. Каждый гребаный дюйм моего тела отвратителен, ты понимаешь это?
И тут я осознала, что со мной что-то произошло. Что-то внезапно открылось во мне, что-то пробудилось. Казалось, мои чувства были скованы всю мою жизнь. Словно я была слепой или глухой, но не догадывалась об этом. И вдруг… исцелилась.
Внезапно все стало понятным. Вмиг все встало на свои места.
Брэм утверждал, что он отвратителен? Мне было плевать. В глубине души я тоже была грязной. И дело не только в желании почувствовать его член внутри себя. Я хотела его. О боже, я очень хотела! Но знала, что мне нужно намного больше. Все, что он мог мне дать, без ограничений.
– Я смогу, – заверила я. – И хочу всего этого.
– Ты не знаешь, о чем просишь, – сказал он и поставил меня так, что я едва касалась ногами земли, но оставалась по-прежнему прижатой к стене. Он наклонился, прижался ко мне грудью и прикусил мочку уха. – Ты думаешь о нем? – зарычал Брэм. – Думаешь о моем члене, Саммер? Я знаю, ты все помнишь. Оцениваешь, хочешь ли его. Представляешь, где его хочешь. И если ты все же решишь, что выдержишь меня, дай знать. Клянусь, я трахну тебя так, что ты будешь кричать. Очень громко!
Он смело и властно провел руками по моей промокшей футболке. Обхватил мою грудь и сжал, утверждая свою власть над ней, надо мной. Затем отступил, поднял с земли футболку и ушел.
Прошло двадцать минут, а я все еще дрожала. Я была на грани оргазма, и, если бы Брэм еще раз толкнулся в меня бедрами, я бы кончила. Это было так просто. Так отчаянно. Но мне не было стыдно. Ничуть! Я была свободна!
Я вернулась в магазин, чтобы обсохнуть.
Пришла пора принять решение.
Глава 7
Брэм .
Следующие пять дней я работал как проклятый, изо всех сил стараясь не сойти с ума. Долго и изнурительно бегал по стадиону местной школы. Наматывал круги до тех пор, пока практически не падал. В доме Нейта я установил в своей спальне турник и рано вставал, чтобы перед работой успеть выполнить базовый комплекс приседаний, отжиманий и подтягиваний. Нужно было хоть немного оживить свое тело. Конечно, посещение тренажерного зала гораздо эффективнее, но пока с финансами было туговато. Да и упражнения в спальне, ставшие привычными за бесконечно тянувшийся срок заключения, напоминали тренировки в камере.
Я радовался любой возможности размять мышцы. Мне нравилось чувствовать себя сильным. Это создавало иллюзию, что я все держу под контролем. Казалось, я мог управлять всем происходящим в моей гребаной разрушенной жизни.
После утренней разминки я шел в автомастерскую и погружался в работу. Нейт ничего не говорил о пропавших из сейфа деньгах, и я предположил, что он что-то скрывал от меня. Либо он знал вора, либо сам взял эти деньги. И как владелец бизнеса он, безусловно, имел на это право. Но мне вся ситуация казалась довольно странной, особенно когда я узнал из бухучета, что Нейт уже забрал свою зарплату из прибыли, как и все остальные. Неужели ему понадобилось еще больше денег?
Что-то реально было не так.
Чем больше я жил с Нейтом и работал в его автосервисе, тем больше странностей замечал. Человек, которого я узнал шесть лет назад и который все эти годы неизменно поддерживал со мной связь – единственный, кому на меня было не насрать, – ни с того ни с сего сильно изменился. Без явных на то причин. И все же его что-то беспокоило. Угнетало. Но что?