Было достаточно трудно взрослеть, разрываясь между родителями, которые оба любили меня, но не хотели иметь друг с другом ничего общего. И я не представляла чувства Брэма, которого отец бросил еще в детстве, а мать – при первой же его ошибке. Что ощущает ребенок, от которого отказалась собственная мать?
Было так легко смотреть на своего мужчину и видеть его мышцы, татуировки, воспринимать судимость. Гораздо сложнее было разглядеть, каков на самом деле Брэм внутри, хотя я знала его немного лучше, точнее сказать, чувствовала.
– Пап, – обратилась я к отцу, который углубился в свои мысли, – Брэм рассказывал тебе о ночи ограбления винного магазина? – мне никак не удавалось сопоставить мужчину, которого я знала, с образом жестокого преступника.
Отец долго молчал. Задумавшись о чем-то своем, он непроизвольно провожал взглядом гуляющих в парке людей, проносящихся мимо нас велосипедистов и прогуливающихся с колясками мам.
– Брэм совершил ошибку, – наконец, ответил он. – Большую. Если ты хочешь разузнать об этом, то придется спросить его самого. Это его история.
Я уставилась на свои колени, будучи не в состоянии признаться ни себе, ни отцу, что наши с Брэмом отношения были далеки от тех, когда можно с легкостью обо всем поведать друг другу. Хотя… вполне возможно, я ошибалась.
После нашей прошлой страстной ночи, когда я благодаря Брэму побывала на седьмом небе, за завтраком я немного рассказала ему о своей жизни. А он в ответ поделился своими переживаниями о папином автосервисе. А еще мы хорошо провели время тем летом, когда мне было восемнадцать. Слишком хорошо. Мы так далеко зашли в тот «знаменательный» день на пляже... Возможно, нам и не обязательно быть просто случайными знакомыми, занимающимися иногда сексом друг с другом… А, может, мы могли бы стать друзьями?
Была ли я готова к такой дружбе? Не знаю.
А он? Нуждался ли он в моей дружбе?
Этого я тоже не знала.
Мне нужно было время подумать.
Расставшись с папой, я отправилась домой и занялась тщательной уборкой. Я постирала простыни, которые намокли после нашей с Брэмом страсти, и сексуальный бюстгальтер с трусиками, которые он практически сорвал с меня. Я даже привела в порядок гостиную. Помыла пол там, где стояла перед Брэмом на коленях, а он возвышался надо мной, положив руку мне на голову.
Я разложила купленные на рынке продукты по местам и немного вздремнула. Затем приготовила себе полезный ужин, который съела в полном одиночестве. Я переоделась в домашние удобные штаны и футболку, наложила себе миску мороженого и устроилась на диване смотреть беспрерывно сменяющие друг друга шоу по ремонту домов.
Абсолютно нормально.
Это то, чем занялась бы любая одинокая женщина в свои двадцать с лишним лет в воскресенье. Я была банальной Бриджит Джонс. И я не стала ему звонить.
В десять часов прозвучал сигнал о входящем смс. Я не спеша взяла телефон.
Это был Брэм. Он написал одно единственное слово.
Б: Когда?
Неожиданно по всему телу пробежала дрожь предвкушения. О боже, я хотела его так сильно, что едва могла дышать. Пришлось свести ноги вместе, когда я представила его: сексуального, мускулистого, татуированного, трахающего меня в...
Я так сильно этого желала, что почувствовала во рту его вкус.
Мои пальцы дрожали, когда я отвечала.
С: Жди сигнала.
Мгновение стояла тишина, а потом признание:
Б: Ты на вкус как клубника.
Я реально громко застонала, благо в квартире находилась совсем одна. Всего четыре слова – и я мокрая.
«Скоро», – ответила я, и легла спать с ноющим от пустоты телом.
На следующий день я находилась в магазине и заключала выгодную сделку. Я еще не закончила с клиентом, когда вошла Кейтлин, державшая, как обычно, малыша Джордана на бедре. Был жаркий день, и челка Кейтлин прилипла ко лбу. Подруга нетерпеливо помахала мне рукой.
Я жестом показала ей «секундочку» и закончила оформлять документы. У меня купили антикварный диван, у которого я заменила обивку. Покупательница была взволнована и болтлива. Она вдохновенно рассказывала, где именно планировала его поставить. А затем давала мне советы, как лучше организовать парней из службы доставки, чтобы они не задержали ее покупку. Женщина, потратив приличную сумму денег, сделала моему магазину хорошую выручку, так что я проявила терпение и побеседовала с ней.
Кейтлин за ее спиной нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Не совсем обычное для нее поведение – видимо, она пришла с невероятной сенсацией или свежими скандальными слухами. Я не любила сплетничать, но как только клиентка ушла и в магазине никого не осталось, смирилась со своей участью. У меня просто не было выбора.
– Привет, Кейтлин, – поприветствовала я подругу.
– Я не верю своим глазам, – возмутилась она. Джордан издал крик, и Кейтлин поудобнее усадила его на бедре. – Ты такая спокойная.
– Спокойная? О чем ты вообще говоришь? – нахмурилась я.
– Это немного шокирует, тебе не кажется? Хотя, видимо, ты его хорошо знаешь и поэтому ничуть не удивлена. Ты считаешь, он заслужил это?
Я вздохнула.
– Кейтлин, ты несешь бессмыслицу. Кто и что заслужил?
Она на мгновение замолчала, и удивление на ее лице сменилось триумфальным ликованием сплетницы.
– О, боже мой! Так ты ничего не знаешь?!
Я уже начала волноваться. Что-то было не так. Что-то с папой? Он снова поранился?
– Не знаю чего? – надавила я.
– Ладно, ладно, – она хотела обрисовать случившееся как драму, но увидела мой требовательный, не терпящий промедления взгляд и передумала. – Это по поводу твоего сводного брата, Брэма Риордана. Один из парней из автосервиса твоего отца позвонил своей жене. А та позвонила Мэг Гарбер, ну, ты знаешь, моей соседке. Есть показания очевидца. Все это сущая правда!
В моих жилах застыла кровь. Брэм.
– В чем дело?! – чуть не закричала я. – Что случилось?!
– Ну, думаю, он все-таки плохой парень, – фыркнула Кейтлин. – Его арестовали и увезли на полицейской машине.
Глава 11
Брэм
Все начиналось так чертовски хорошо...
Это был хороший день. С той самой минуты, как я проснулся этим утром, до той минуты, как все произошло. Я долго бегал на школьном стадионе, пока не взошло солнце и не стало слишком жарко. Потом позавтракал с Нейтом, и мы поболтали, наслаждаясь свежими тостами с кофе. Нейт выглядел слегка напряженным и бледным, но ему удалось бросить в меня несколько оскорблений, которыми он умудрился лишь меня рассмешить. А затем мы – каждый на своей машине – поехали в мастерскую.
Я чинил автомобили. Что у меня всегда хорошо получалось. Возможно, это не заставляло меня вскакивать с постели по утрам, стремясь приступить к работе, но было достаточно интересным занятием. Мне чертовски повезло, что у меня была работа. Я даже смог отложить большую часть зарплаты, которую Нейт до сих пор платил мне.
Если бы я не совал свой вездесущий нос куда не следует, то, вероятно, смог бы добиться нечто значительного в своей, грозящей остаться никчемной, жизни. Не очень многого, но хоть чего-то.
И Саммер.
Она жила в моих мыслях каждую секунду: ее бархатный смех, сладостные протяжные стоны, охренительное обнаженное тело. То, как пахла ее шелковистая кожа и ощущалась в моих руках ее упругая девичья грудь. Те звуки страсти удовольствия, которые девушка издавала. Те грязные слова, которые шептала мне на ухо.
Все, что я проделывал с другими женщинами много лет назад, словно происходило на другой планете, с кем-то другим, не со мной. Если бы сейчас знойные стриптизерши вошли в мастерскую и сняли свои стринги, я бы на них и внимания не обратил. Я едва видел, над чем работал, потому что перед глазами стояла Саммер.
«Скоро» – пообещала она, и в тот день я решил, что, возможно, у нас с ней все получится. Что у нас все будет хорошо. Будет совместное будущее.
Ха, бл*ть, ха-ха.
Нейт ушел после обеда, предупредив о какой-то таинственной встрече не по расписанию, которое я хорошо знал. Я понятия не имел, куда он направился. Но он был взрослым человеком. Иногда мужику просто необходимо немного уединения, и чтобы при этом никто не стоял у него над душой. Я прекрасно это понимал.