— Брэкс, это…
— Всё для тебя, Бэлла! — он выглядит… довольным собой. Один из мужчин ставит коробку из медового дерева и открывает её. От увиденного у меня перехватывает дыхание. Ожерелья и серьги, серебряные и золотые, все с бриллиантами. Коллекция, достойная королевы.
— Брэкс, это слишком, — говорю я, чувствуя, как у меня учащается пульс. — Я не могу это принять.
— Видишь? — он улыбается, подмигивая мужчине рядом с ним. — Я же говорил, что она так скажет, не так ли?
Почему-то от этого комментария узел скручивается у меня изнутри. Он разговаривал с этими мужчинами обо мне? Говорил им, что обо мне думает?
Мои щёки пылают. Я краснею?
Я отступаю назад, прочь от него, и чувствую боль между ног. Я всё ещё не могу поверить в то, что мы сделали прошлой ночью. Сначала я хотела сбросить его с себя. Но потом захотела, чтобы он поглотил меня. Полностью.
Я была потеряна под его контролем и тем, как он просто источал мужественность, одновременно проникая в самую глубину моей души. Но зачем я ему сейчас?
Какую выгоду Дьявол Майами может получить от такой девушки, как я?
Он просто наслаждается тем, как я извиваюсь? Потому что именно это я и делаю сейчас, когда он смотрит на меня этими глазами — глазами, от которых я не могу ничего скрыть.
— Все это твоё, Бэлла, — говорит он мне без намёка на сарказм в голосе. Кажется, он не играет со мной. И звучит искренне. Почти так, как будто он действительно заботится обо мне.
— Пока ты здесь со мной.
— И как долго это будет? — спрашиваю я дрожащим голосом.
— Столько, сколько потребуется, — отвечает он.
Я почти боюсь спросить, но должна.
— Столько, сколько потребуется… для чего?
— Увидишь, — улыбается он.
— Увижу что?
— Чтобы ты поняла, что стоишь больше, чем думаешь, Бэлла.
Его слова потрясают сильнее, чем удар.
К счастью, он не ждёт от меня ответа.
Он наклоняется и нежно целует меня чуть ниже уха, как мог бы поцеловать любовник, и шепчет:
— Одевайся. Завтрак будет ждать тебя внизу.
И после этого он уходит. Так же, как и его люди. И я остаюсь одна, стоя в гардеробной, достаточно большой, чтобы быть маленьким бутиком. Смотрю на одежду, которая стоит больше, чем деньги, которые я заработала за всю жизнь, и чувствую, что мир может остановиться в любую секунду.
И если бы это произошло, я, вероятно, просто пожала бы плечами и сказала: «Да, это логично».
Завтрак? Для меня?
Серьёзно, что это вообще такое?
Парни никогда даже не предлагали заплатить за меня в кафе, не говоря уже о том, чтобы что-то купить. Мои друзья говорят, что это потому, что у меня ужасный вкус на мужчин, но я уверена, что противоположный пол просто давно уже посылает мне сигналы. Просто я их не замечаю.
Я — повреждённый товар, и уже смирилась с этим. Поэтому то, что делает сейчас Брэкс, просто невозможно понять.
Единственное объяснение, которое имеет смысл — это то, что он разыгрывает какую-то жестокую шутку надо мной.
Либо это, либо какой-то больной социальный эксперимент, и весь этот дом напичкан камерами. Большое раскрытие произойдёт позже, когда он убедит меня открыться ему. Тогда выскочит съемочная группа и скажет, что я просто участвовала в каком-то шоу, типа «Экспериментальная любовь» или «Сломанные женщины и мужчины, которые притворяются, что любят их» или что-то в этом роде.
В любом случае, я не собираюсь в этом участвовать.
— Так, завтрак. — Киваю сама себе, выходя из гардеробной и возвращаясь в спальню. Рядом с кроватью есть окно. Я открываю его. Высота всего около трёх метров до кустов внизу.
Возможно, я подверну лодыжку, но уверена, что смогу покинуть территорию до того, как они поймут, что меня нет наверху, и я не переодеваюсь.
Я выбиваю сетку из окна, вытягиваю ноги и совершаю самый отчаянный прыжок в своей жизни. Кусты оказываются намного жёстче, чем я думала. Ветви вонзаются в спину и бока, и я с трудом сдерживаю крик боли, когда выкатываюсь на газон.
К счастью, мне удается ничего не сломать, но, когда я бегу по лужайке, слышу позади крики мужчин.
Эй, вот она!
Ловите её!
Босс нас убьёт, если она сбежит!
Чёрт. Я его недооценила. Поэтому бегу, как будто от этого зависит моя жизнь.
Хотя сейчас, возможно, так и есть.
Я не оглядываюсь, когда слышу, как ко мне приближаются тяжёлые шаги.
Мне удаётся добраться до стены, и, как Джеки Чан, я прыгаю на неё и пытаюсь взобраться, отталкиваясь ногами. Получается ужасно. Ноги соскальзывают, и я падаю, как оленёнок, пытающийся бежать по льду, и голова сильно ударяется о землю.