Его рука обнимает меня за плечо, и он целует меня в макушку.
— Все получится. Ты потрясающая, и все, что нужно сделать — подождать, пока все остальные это поймут.
Когда он говорит такие вещи, это заставляет меня задуматься, настоящий ли он. Я также не могу понять, как, черт возьми, мне так повезло, что в моей жизни появился такой человек, как он. Мы подходим к дому Эй-Джея, и он открывает дверь.
— Уилсон! Как раз вовремя! — Все ребята называют друг друга по фамилии. Я все еще не привыкла к этому и предпочитаю называть их по именам. Мы входим в дом, и я вижу, что мужчины, как обычно, собрались в гостиной и смотрят спортивные передачи, а женщины сидят за кухонным столом. Я захожу на кухню, и меня встречают самые громкие крики, которые только может издать человек.
— Шей! — Они все кричат почти в унисон. Я спешу хуже, чем квотербек в Суперкубке, и все они хватают меня за руку, пытаясь рассмотреть кольца.
Я думала, мы планировали поехать на Ямайку только на каникулы. К моему удивлению, как только мы добрались до нашей комнаты, она повсюду была уставлена свечами, а Кэм опустился на одно колено. Я сказал «да» еще до того, как он закончил предложение. Он сказал, что у него все готово, если я захочу связать себя узами брака на пляже. Я никогда не любила быть в центре внимания, поэтому сразу согласилась. Мы поженились на пляже, только вдвоем, и это было идеально.
Раздаются многочисленные комплименты, когда девушки практически пускают слюни мне на палец.
— Иди садись! Рассказывай нам все в подробностях! — Крисси тянет меня за руку к столу. Как только мы садимся, я оглядываюсь на Крисси, Кэрри и Кейси. Когда я впервые встретила их, то не могла поверить, что все их имена так похожи. Это просто еще один фактор, который заставляет меня чувствовать себя аутсайдером. У Крисси вьющиеся светлые волосы, и она беременна, настолько глубоко беременна, что может разродиться прямо здесь. Кейси, щеголяет коротким коричневым бобом и сидит так прямо, что, клянусь, она приклеивает доску к спине. Это нелепо.
Я имею в виду, что я за хорошую осанку, но стоит расслабиться, девочка. У Кэрри такие длинные рыжие волосы, что я изнемогаю при одной мысли о том, как много времени ей требуется, чтобы их уложить.
— Так как прошла поездка? Тебе так повезло! Джоуи никогда никуда меня не водит! Хотя то, что у нас есть дети, не помогает, — надулась на меня Кэрри.
— Поездка была замечательной. Мы хорошо отдохнули. Я действительно хотела бы, чтобы мы все еще были там. — Даже не представляете, как сильно.
— Итак... — Кейси, жена Эй-Джея, оглядывает всех, а затем снова смотрит на меня. — Вы, ребята, пытаетесь? — И вот оно. Убейте меня сейчас же.
— Да, так и есть. — Они все начинают кричать и хлопать в ладоши. — Мы полностью пытаемся распаковать вещи, но это займет целую вечность.
В комнате воцаряется тишина, и военная мафия смотрит на меня с озадаченным выражением лица.
— Нет, Шей, я имела в виду, вы, ребята, пытаетесь забеременеть, — повторяет Кейси, как будто я не поняла этого в первый раз.
— Нет, к сожалению, Кэм не может забеременеть. — Тишина. Черт, тяжелая публика.
— Я шучу. — Они выдают мне несколько фальшивых смешков, прежде чем снова воцаряется тишина. — Мы только что поженились и еще даже не говорили о детях. Это произойдет, когда произойдет, я об этом не беспокоюсь. — Их лица опускаются, и никто не говорит ни слова. — Да ладно, ребята, это не так уж и важно.
Вы могли бы подумать, что я только что сказала всем, что Санта-Клауса не существует.
Крисси прикрывает руками свой очень беременный живот.
— Шей, не говори так! Ребенок может тебя услышать!
Иисус. Чертов. Христос.
Глава 4
После почти четырех часов сидения в отупляющей болтовне с Кэрри, Крисси и Кейси, я собираюсь покончить с собой. Я отваживаюсь войти в гостиную, где кричат парни, и вздрагиваю, когда они все вскакивают, чтобы отпраздновать, как я предполагаю, победу команды. Я стою в дверях, не зная, что, черт возьми, делать. Я имею в виду то, что они все прыгают вокруг, как кенгуру на наркотиках.
Кэм оглядывается и видит меня, а затем бросается в атаку. Он перекидывает меня через плечо, кричит и возвращается в образовавшуюся мощную яму. Через несколько минут и вновь возникшую головную боль я возвращаюсь в вертикальное положение.
— Мы победили, детка!
— Да, я могла бы догадаться, — смеюсь я, прежде чем хватаю его за руку. — Ты готов ехать домой?
И тут я слышу еще больше криков. Я смотрю в сторону суматохи и вижу сержанта Кэма, Джейкоба. Клянусь, меня каждый раз поражает, насколько они похожи друг на друга. Самое большое различие заключается в их личностях. Кэм добрый, общительный и веселый. Джейкоб абсолютно холоден во всем, и я серьезно думаю, что ему не хватает способности смеяться.
— Кларк! — кричит Кэм, а затем направляется к нему, чтобы поприветствовать. Я знаю, что на данный момент мои шансы на побег практически равны нулю, но я серьезно не могу вынести еще хоть одну минуту «о Боже» и «дети это или дети то». Я сыта по горло этими дамами.
Я решаю сидеть в гостиной и терпеть весь этот тестостерон, а не возвращаться в логово льва. Иногда мне просто нравится наблюдать за динамикой отношений между парнями. Они все были вместе почти с первого дня, и вы сами можете сказать об этом. Даже когда они не работают, они движутся как единое целое. Как бы сильно я внутренне ни жаловалась на эти сборища, они мне действительно нравятся. Все ребята потрясающие, и я знаю, что, если бы мне что-нибудь понадобилось, я могла позвонить кому-нибудь из них, и они бы пришли. Девочки, хотя и вызывают желание причинить себе физический вред, я знаю, что если бы мне нужно было с кем-то поговорить или опереться на плечо, они были бы рядом.
Иметь такую поддержку — потрясающе, но в каком-то смысле это неудобно, потому что я не привыкла, чтобы вокруг было так много людей. Когда я росла, у меня не было ни братьев, ни сестер, и поблизости не было большой семьи. На самом деле были только мои родители и я. Так что, честно говоря, я много времени проводила в своей комнате в одиночестве. Я думаю, что именно это сподвигло меня к писательству. Когда ты совсем один, ты больше используешь свое воображение, мои воображаемые друзья тогда стали моими персонажами. Первая книга, которую я написала, была такой плавной. Теперь это кажется вынужденным, как будто я должна вытолкнуть это наружу.