— Ты можешь быть кем захочешь, Шей. Ты молода, у тебя есть талант, и ты великолепна.
Мои глаза встречаются с его, когда он заканчивает фразу. Я чувствую связь между нами, но она пронизана чувством вины и предательства. Это неправильно. Я разрываю зрительный контакт.
— Эм, да. Который час? — спрашиваю, зная, что могу просто посмотреть на свой телефон.
— Около четырех. Ты готова уйти? — Я киваю, и он встает, протягивая мне руку. Когда я беру ее, и он поднимает меня, все мое тело оживает. Я быстро разрываю контакт между нами, нуждаясь в пространстве. Начинаю собирать всю еду, и как только заканчиваю, Джейкоб складывает одеяло. Мы возвращаемся к грузовику, загружаем вещи и садимся внутрь. Дорога домой отягощена молчанием обо всем, что я хочу сказать.
Когда мы подъезжаем к дому, я забегаю внутрь, не дожидаясь, пока он последует за мной. Я направляюсь прямо в свою комнату и запираю дверь. Я бросаюсь в ванную и брызгаю водой на лицо. Возьми себя в руки, Шей. Я смотрю в зеркало, пытаясь подбодрить себя. Не могу смотреть на него таким образом, хотеть его. Это так неправильно и так невероятно хреново. Я облажалась. Я слышу стук в дверь спальни. Я знаю, кто это, но не могу ответить. Я не могу позволить ему увидеть меня прямо сейчас. Не с моими эмоциями, написанными на лице. Мне нужно найти способ запихнуть их обратно туда, откуда они не смогут сбежать.
Я вхожу в комнату и смотрю на фотографию, на которой мы с Кэмом на пляже на Ямайке.
— Почему ты оставил меня? Ты обещал, что вернешься. Детка, я вернусь, я всегда буду возвращаться. Ну, а ты... Ты не вернулся. Ты оставил меня здесь. Я не могу функционировать без тебя. Я не живу уже четыре месяца. Ты попросил одного из своих лучших друзей помочь мне. Что мне делать? Я начинаю испытывать к нему чувства.
Я отворачиваюсь от фотографии, как будто Кэм может меня видеть. Как будто он разочарованно качает головой, глядя на меня.
— Прости. — Я никому не говорю. Снова раздается стук.
— Шей, открой дверь. — Я не отвечаю. Не могу. — Нам нужно поговорить, пожалуйста, просто впусти меня.
Я качаю головой, как будто он может меня видеть. Как я могу встретиться с ним лицом к лицу? Мне нужно разобраться в этом дерьме. Нужно проветрить голову. Я имею в виду, я взрослый человек, и нет никаких причин, по которым я не могу просто справиться с этим дерьмом. Я едва его знаю. Не должно быть так уж трудно отрицать свои чувства. Он сказал, что уйдет, как только мне станет лучше, может быть, это то, что мне нужно сделать. Я могу показать ему, что мне лучше, он уйдет, и тогда искушения больше не будет.
Я имею в виду, что мне уже лучше. Уверена ли я на все сто процентов? Нет, но я не знаю, есть ли кто-нибудь когда-нибудь на сто процентов после чего-то подобного. Могу ли я теперь действовать самостоятельно? Возможно. Мне просто нужно доказать ему, что со мной все в порядке и я больше не нуждаюсь в его помощи.
Я должна заставить его понять, что он мне больше не нужен, даже если и нужен. Мне нужно, чтобы он знал, что я не чувствую того, что он увидел во мне сегодня, хотя я чувствую. Мне нужно, чтобы он знал, что я в порядке, когда я одна, даже если это не так.
Я делаю свое лучшее лицо и открываю дверь, полная решимости вести себя так, как будто мне на все наплевать.
За исключением того, что, когда я открываю дверь, он там.
Стоит передо мной.
Смотрит на меня.
Моя решимость исчезает, и вместо того, чтобы выйти из комнаты.
Я снова закрыла дверь.
Глава 8
Прошло два месяца с тех пор, как я впервые осознала, что у меня развиваются чувства к Джейкобу, а он все еще здесь. Я пару раз упоминала о том, чтобы он нашел себе место. Раньше он жил на базе, но с тех пор, как все случилось, не возвращался. Он пошел на прием к базовому психиатру вскоре после того, как вернулся. Они диагностировали у него посттравматическое стрессовое расстройство и согласились уволить его со службы. Дата повторного зачисления была всего через месяц после их операции, поэтому он решил пока не записываться еще на четыре года. Я думаю, что часть его должна быть здесь со мной так же сильно, как мне нужно быть здесь с ним. Он удерживал меня на земле, поддерживал во мне здравый смысл.
Я часто задаюсь вопросом, почему меня так влечет к нему. Если бы он не был в отряде Кэма, был бы он все еще там? Я цепляюсь за него, чтобы сохранить какую-то часть Кэма со мной?
Тот факт, что он так похож на Кэма, действительно начинает выводить меня из себя. У меня к нему настоящие чувства. Притяжение неоспоримо, как физически, так и эмоционально. Я бы никогда не спросила его, было ли это взаимно, отчасти потому, что я боюсь ответа. Если он не чувствует того же, не думаю, что смогу смириться с отказом. А если чувствует то же самое, не знаю, смогу ли держаться от него подальше. Делает ли меня ужасным человеком то, если я сойдусь с кем-то другим? Не знаю. Сделает ли меня ужасным человеком, если я продолжу жить с Джейкобом? Возможно.
Каждый день, когда вижу его, мне приходится прилагать усилия, чтобы не показать ему, что я чувствую. Не реагировать, когда наши тела соприкасаются друг с другом, и все, что я хочу сделать, это держаться. Иногда я ловлю его на том, что он смотрит на меня, и мысленно представляю, что это потому, что он такой же противоречивый, как и я, что у него те же потребности, желания и мысли, что и у меня.