Джейкоб прокладывает дорожку поцелуев по моей шее, и каждый раз он что-то произносит в моментах, когда его губы отрываются от кожи.
— Я люблю тебя. Ты великолепна. Я собираюсь сделать тебя счастливой.
Мое сердце принимает эти слова и хранит их, сохраняет их навсегда, чтобы они могли вернуть все эмоции, переполняющие меня прямо сейчас. Джейкоб опускает меня на кровать, и я выгибаюсь к нему, пытаясь сказать, насколько я готова. Как сильно я хочу его. Когда он входит в меня, я задыхаюсь, мои ногти впиваются в его спину, а его голова утыкается в мою шею. Мы оба молчим, не нуждаясь в словах, чтобы выразить происходящее.
Никто из нас не торопится, устанавливая медленный устойчивый ритм, в котором мы наслаждаемся каждым эмоциональным моментом. Он не прерывает зрительный контакт ни на секунду, и я чувствую, что он ласкает мою душу так же сильно, как и мое тело. Это выходит за рамки физического акта соединения двух тел.
Мы занимаемся любовью.
Глава 5
Изменщица.
Это слово стучит в моей голове. Слово, которое звенит у меня в ушах и отдается эхом по всему телу. Я замужем за Кэмом. Я люблю Кэма. Я переспала с Джейкобом. Я влюблена в Джейкоба. Я запуталась.
Я лежу в его постели в тишине, пока действия, которые я совершила, берут надо мной верх. Я ужасный человек. Мне нужно уйти. Мне становится дурно от осознания того, что я только что сделала. Я не только причинила боль Кэму, но и в конечном итоге причиню боль Джейкобу.
Я резко встаю, заставляя Джейкоба очнуться от сна, в который он, должно быть, погружался.
— Куда ты? — Его голос хриплый от усталости, он был на грани засыпания.
— Мне нужно идти. Мне не следовало приходить сюда. Это неправильно. Я замужем. — Я начинаю одеваться, пытаясь остановить слезы, льющиеся из моих глаз. Я не могу смотреть на него, боясь того, что увижу в его взгляде.
— О чем ты? А как насчет всего, что я тебе сказал? Что мы только что сделали? Я сказал тебе, что люблю тебя, Шей. Это был не просто чертов секс. — Он встает в панике, когда я надеваю рубашку через голову.
Мне нужно убираться отсюда. Я чувствую, как моя решимость ускользает. Я знаю, что хочу остаться. Я хочу быть с Джейкобом. Но не могу.
— Мне так жаль. Мне нужно идти.
Я направляюсь к двери, но он хватает меня за руку. Когда я смотрю на него, я вижу боль на его лице. Боль, которую я причинила ему своей эгоистичной потребностью обладать им.
— Пожалуйста, не делай этого.
Я качаю головой.
— Тебе нужно забыть обо мне.
Его руки обхватывают мое лицо, он смотрит в глубины моей души.
— Я не забыл о тебе за шестнадцать лет. После того, что только что произошло, я не забуду тебя до конца своей жизни. Я люблю тебя. — Его голос дрожит, когда он произносит эти слова.
Вот оно. Снова. Каждый раз, когда он это говорит, мое сердце бьется сильнее, чем прежде.
— Я ухожу. Пожалуйста, не связывайся со мной больше. — Я вырываюсь из его хватки и выбегаю за дверь, как трусиха, коей я и являюсь. Знаю, что он не может пойти за мной, потому что еще даже не одет. Я бегу к своей машине, зная, что он, вероятно, скоро приедет за мной. Выезжаю с парковки как раз в тот момент, когда вижу фигуру в зеркале заднего вида.
Это Джейкоб, и он кричит, умоляет меня, разрушает меня. Я выдерживаю короткую дорогу домой, не проронив ни слезинки. К счастью, репортеров там нет, и я знаю, почему они уже ушли, но благодарю Бога, что они это сделали. Я бегу прямо в старую комнату Джейкоба и бросаюсь на кровать, впадая в истерику. Простыни все еще пахнут им, и это — рай и ад одновременно. Все, что я представляю, когда закрываю глаза — его лицо.
***
Через несколько часов я слышу, как открывается и закрывается дверь. Кэм, должно быть, дома. Чувствую себя грязной, зная, что он здесь, и я немедленно иду в душ. Как бы это меня ни убивало, мне нужно смыть с себя все следы Джейкоба. Душ маскирует мои слезы, и я клянусь, это чудо, что они у меня еще остались. Когда я заканчиваю, спускаюсь вниз, чтобы посмотреть, куда делся Кэм. Знаю, что мне нужно рассказать ему, что произошло, он должен знать, что я сделала.
Когда прохожу через гостиную, его нигде не видно. Я собираюсь направиться на кухню, но в этом момент меня дергают за лодыжку, и я падаю на пол. Я вскрикиваю, приземляясь на ногу, и боль пронзает ее насквозь, чья-то рука зажимает мне рот, и меня тащат под стол. Я борюсь и пытаюсь освободиться, но тот, кто держит меня, слишком силен.
— Не двигайся, они тебя услышат. — Голос Кэма звучит у меня в ухе, и я сбита с толку. Я пытаюсь убрать руку ото рта, но безуспешно. — Прекрати, нас больше не найдут. — Его голос приглушен и в то же время полон паники. Я понимаю, что проблема Кэма гораздо серьезнее, чем кто-либо думает. Он явно теряет связь с реальностью, и я боюсь, что он может страдать от посттравматического стрессового расстройства. Понятия не имею, как с этим бороться. Должна ли я подыгрывать? Попытаться заставить его прийти в себя? Я не знаю.
— Я уберу руку с твоего рта, только не кричи. — Он отпускает меня, и я смотрю на него. Его глаза кажутся отрешенными. Он быстро осматривает комнату, как будто действительно думает, что мы в опасности.
— Кэм, мы дома. Ты в безопасности.
Он смотрит на меня, как будто оценивает, говорю ли я правду. Я в какой-то момент, я осознаю, что он приходит в себя. Когда он понял, что все в порядке и бояться нечего. Я выхожу из-под стола, и он следует за мной.
— Ты в порядке? — Он смотрит на меня, и я вижу презрение и гнев в его глазах.
— Какая, блядь, тебе разница? Разве у тебя нет свидания или еще какой-нибудь хрени? — Кэм уходит прочь от меня, оставляя стоять в «зоне боевых действий» и гадать, что, черт возьми, я должна делать.