Кровать двигается, когда он встает, а я просто смотрю на стену, пока он собирает свою одежду и одевается. Я не знаю, как я представляла себе конец наших отношений, но определенно не таким образом.
В своих самых глупых и оптимистичных мечтах, я думала, что у наших отношений не будет конца.
Вот так шутка!
Я чувствую, как он стоит в дверях. Наблюдает за мной. Надеется, что я в порядке.
Я не в порядке. Прямо сейчас я даже не могу представить, когда это произойдет.
— Кэсси…
— Убирайся!
— Может наступит день… и мы сможем…
— Убирайся на хрен отсюда!
Мое горло сжимается, когда я слышу его вздох, выражающий смирение.
— Я буду скучать по тебе, — шепчет он, и мое горло окончательно сдавливается.
Когда я слышу, как закрывается входная дверь, из меня вырывается всхлип. За ним следует еще один и затем еще, пока я не начинаю задыхаться и хватать ртом воздух.
Постепенно я успокаиваюсь достаточно, чтобы дышать, и иду в душ. Я смываю с себя все, что от него осталось. Пока я это делаю, я даю себе клятву, что никогда больше не позволю мужчине повлиять на меня таким образом.
Никогда больше.
Я также даю клятву, что всю оставшуюся жизнь, я никого и никогда не буду так сильно ненавидеть, как Итана Холта.
Наши дни
Нью-Йорк
Квартира Кассандры Тэйлор
Итан уезжает завтра, и слово «беспокойный» даже и близко не описывает то, как я себя чувствую. Выражение «Лезть на стену» более близко́, но и оно не описывает всю мою тревожность.
С тех пор, как Итан проводил меня домой, я только и делала, что смотрела на свои часы и отсчитывала время до вылета. Сейчас уже остается десять часов и сорок две минуты. Я смотрю на свою кровать и подумываю о том, чтобы попытаться уснуть, но несмотря на то, что уже два часа ночи, я знаю, что это невозможно.
Звонкое похрапывание Тристана отдается эхом в коридоре, и этого достаточно, чтобы мне хотелось закричать. Мне надо выйти.
Я скидываю с себя халат и одеваюсь. Когда я выхожу в лобби, я говорю себе, что иду прогуляться. Когда я выхожу на улицу и ловлю первое попавшееся такси, я говорю себе, что просто собираюсь проехаться. А когда я подъезжаю к зданию квартиры Итана, я говорю себе, что я – мерзкая, грязная лгунья из-за того, что не признавалась себе в том, куда я направляюсь и что планирую сделать.
Точнее, с кем я планирую сделать.
Я ввожу код безопасности и открываю дверь. Внутри здания стоит тишина. Когда лифт открывается на этаже Итана, я едва не теряю самообладание и не ухожу. Наверняка, он спит, и определенно попытается избежать того, о чем я собираюсь его просить. Это очень плохая идея во многих отношениях, и все же, прямо сейчас это кажется самым необходимым поступком, который я когда-либо совершала.
Я иду вдоль коридора и стучусь в его дверь. Мне кажется, что мне придется подождать несколько минут, прежде чем он откроет ее, с заспанными глазами в полусонном состоянии. Но вместо этого, дверь открывается спустя пару секунд, и он выглядит даже более вымотанным, чем я себя чувствую.
— Черт, нет! — говорит он, и на секунду мне кажется, что он собирается захлопнуть дверь перед моим лицом. — Какого черта, Кэсси?
— Что?
— Ты здесь.
— Я знаю.
Он проводит пальцами по волосам.
— Ты должна быть у себя дома. Подальше от меня и спать. Предпочтительно в уродливой фланелевой ночной сорочке.
— Итан…
— Ты хоть понимаешь, насколько сильно я старался держаться подальше от тебя этой ночью? Я вышагивал по своей гостиной несколько часов, пытаясь противостоять искушению. И сейчас ты появляешься здесь в таком виде?
— В каком?
Он указывает на меня рукой.
— Аппетитная. Чертовски возбужденная. Чертовски красивая. На твой выбор.
Я делаю шаг вперед, но он вытягивает руку вперед, чтобы остановить меня.
— Ни в коем случае. Если ты перешагнешь порог этой квартиры, весь тот сегодняшний разговор о том, что нам надо подождать и твои сеансы с психологом и бла-бла бла о том, что нам не стоит заниматься сексом, вылетит в окно. Тебе надо уйти.
Я останавливаюсь, как только пальцы моих ног касаются дверного порога. Когда я представляла себе момент, как я говорю ему о том, что готова к близости, я рассчитывала, что он проявит чуть больше энтузиазма. В смысле, я, конечно, понимаю, что он пытается, как можно лучше поступить по отношению ко мне.