— Для всех, кроме вас двоих, было очевидно, что вы будете вместе, — говорит Эрика. — И это было абсолютно очевидно для меня. У вас двоих был серьезный случай слюбви.
— Что еще за слюбовь? — спрашивает Итан. — Звучит как болезнь.
— Это комбинация страсти и любви.
— А разве не всякая любовь страстная?
— Необязательно. — Эрика откидывается на своем стуле. — Ты можешь любить кого-то, не испытывая к нему страсти. И наоборот, ты можешь испытывать страсть по отношению к вещам, которые ты не любишь. И когда эти две составляющих сходятся, случается настоящее волшебство.
Она опускает взгляд на стол, словно разговаривает сама с собой.
— Это едва уловимая дрожь при звуках имени другого человека. Моменты, когда ты думаешь об улыбке этого человека и находишь невозможным сопротивляться сохранять бесстрастное выражение лица. Это те маленькие, драгоценные моменты, которые тебе хотелось бы, чтобы остались с тобой, потому что ничто из этого не имеет значения, пока ты разделяешь это с ним. Больше чем просто страсть и любовь, эта та внутренняя алхимия, которая делает его частью тебя.
Она делает глубокий вдох и вздыхает.
— Вам двоим повезло. В конце концов, вы вместе. Так получается не всегда. Иногда ты встречаешь человека, который навсегда меняет тебя, и по той или иной причине, он не становятся частью твоей жизни. Проблема в том, что ты никогда не забудешь его.
Она поднимает свой бокал за нас.
— Вы оба боролись за свое счастье. Наслаждайтесь этим. Вы заслуживаете его.
Итан сжимает мою руку под столом. Я сжимаю в ответ. Полагаю, мы никогда прежде не задумывались о личной жизни Эрики. Она всегда казалась такой неприкасаемой. Может, потому что кто-то однажды коснулся ее сердца, и она так и не оправилась.
Я прекрасно это понимаю.
Прежде чем уйти, мы обговариваем с Эрикой возможные даты мастер-классов. Затем мы обнимаем ее с Марко и прощаемся.
Поездка на такси в квартиру Итана проходит в тишине. Мы держимся за руки. Я прилегла на его плечо. Он нежно прикасается к моим пальцам и смотрит в окно.
Думаю, нам повезло. Наш финал мог быть совершенно другим. Если бы Итан не прозрел на больничной койке в больнице Франции, мы могли бы больше никогда не увидеть друг друга. Ему потребовалось сделать первый шаг, чтобы поставить нас на путь исцеления и искупления. Так что полагаю, несмотря на то, что он приложил руку к нашему расставанию, он также был архитектором нашего воссоединения.
Мне становится грустно оттого, что Эрике не выпала такая возможность. Полагаю, как и многим другим людям.
Когда мы возвращаемся в квартиру Итана, он тихо ведет меня в свою спальню и просто смотрит на меня долгое время, прежде чем нежно поцеловать. Меня все еще поражает то, как у меня перехватывает дыхание от малейшего прикосновения его губ к моим. Он прикасается теплыми руками к моему лицу, наклоняя мою голову вбок и крадя еще больше моих вздохов легким касанием своего языка.
Неторопливо, мы снимаем друг с друга одежду. Понятие «перепихон» забыто. Суть не в том, чтобы просто соединить две части тела вместе. Это наша потребность стать одним целым. Разделить то невероятное чувство правильности, которое мы испытываем только друг с другом.
Никто другой никогда не мог управлять моим удовольствием с такой инстинктивной легкостью, как Итан, и никто никогда не сможет.
Эрика назвала это «внутренней алхимией», и полагаю, она права. Не то чтобы Итан делал что-то такое, чего не делали другие мужчины, с которыми я была. Это словно его кожа общается с моей на совершенно другой частоте. Пульсация его крови подпитывает темп моей.
Мы долго целуемся, прежде чем он кладет меня на кровать и прижимается ко мне. Такой теплый. Местами раскаленный. Мягкие губы. Сокращающиеся мышцы под разгоряченной кожей. Он нашептывает мне комплименты, проводя своими губами по моим. Говорит мне о том, какая я красивая. Как сильно он любит меня. Как он благодарен, что я есть у него.
Это все прелюдия. Каждое слово, произнесенное сквозь стон. Он даже не знает, насколько он привлекателен. Не только телом, но и сердцем, которое подобно витражному стеклу. Все частички его прошлого и настоящего собраны воедино. Расколотое и несовершенное, но вопреки этому, прекрасное.
Должно быть, мое сердце в его глазах выглядит так же.
— Ты мне нужна, — говорит он, прикасаясь губами к моей груди. — Всегда.
Я прижимаю его ближе, но этого недостаточно. Я провожу руками вдоль его спины. Чувствую, как его мышцы двигаются и сокращаются.