Мы с Коннором ответственные за еду. Я может и не умею готовить, но могу открывать пакеты с вкуснейшими чипсами, а Коннор – просто король Замороженной Пиццы.
Из нас получилась отличная команда.
Я наблюдаю за тем, как она разворачивает несколько замороженных коржей с изяществом фокусника.
Я ловлю себя на том, что пялюсь на его руки.
У него прекрасные руки. На самом деле, бо́льшая часть его тела прекрасна. Песочно-каштановые волосы. Карие глаза. Красивое лицо. Хорошее тело.
А главное, он один из самых милых и заботливых мужчин, которых я когда-либо знала.
Жаль, что мне этого недостаточно.
— У меня торчит козявка?
— А?
Коннор улыбается, и внезапно вся комната становится ярче.
— Ты пялилась на меня. Я подумал, может у меня козявка на носу.
Я качаю головой.
— Нет. Просто любуюсь красотой.
Он пожимает плечами.
— Ладно. С этим я могу жить. Но если ты думаешь, что эти чипсы откроются сами по себе, то глубоко ошибаешься. Приступай к работе, леди.
Он протягивает мне миску, и я высыпаю туда «Доритос», он приподнимает бровь.
— Ты добавишь к ним свою знаменитую сальсу?
Я киваю.
— Ты уже знаешь меня достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в моей крутости. — Я достаю банку сальсы и открываю ее. — Вуаля! Мне это стоило каких-то полутора баксов, просто идеально!
Он улыбается и посыпает пиццу сыром.
— Да ты полна́ талантов!
— Еще бы! Как и ты.
Он приподнимает упаковку с сыром.
— Да, если бы у меня не срослось с театром, пиццерии по всей стране выстроились бы в очередь, чтобы нанять меня.
— Ты так говоришь, как будто это твой запасной план. Мне напомнить тебе, что даже если у тебя все и получится, ты можешь еще работать пиццеристом? В театрах зарплаты фиговые.
Он смеется.
Да, но, чтобы достичь успеха в любой из сфер, мы сначала должны сдать задание этого семестра, и кажется, Эрика делает это как можно более сложным со всеми этими страстными сценами.
Он кладет пиццы в духовку и ставит таймер, в то время, как я хватаю два пива из холодильника и передаю ему одно из них.
— Ну, мне уже стоит начать искать вторую работу, потому что я с трудом справляюсь со своей сценой, не хохоча при этом так, будто я под кайфом.
— О, да ладно! — Он открывает пиво и делает глоток. — Тебе не о чем волноваться. Твоя сцена с Мирандой была потрясающей вчера.
— Ты это говоришь только, потому что ты парень, который возбуждается при виде двух целующихся девушках? Или ты основываешься на самом выступлении?
Он закатывает глаза.
— Кэсси, да брось! Я же не Джек. Я способен смотреть, как две девушки страстно целуются, и при этом не фантазировать.
Я приподнимаю бровь.
Он отворачивается и бормочет.
— Как бы это чертовски горячо ни было.
При упоминании его имени, Джек входит в кухню.
— Мы опять говорим о Миранде и Кэсси? Круто, потому что у меня к тебе вопрос, Кэсси. Миранда лучше целуется, чем Холт? Ее губы мягче? Кожа более гладкая? Уверен ответ будет утвердительным, но я бы хотел услышать это от тебя лично. Будь поточнее. — Он подходит к холодильнику, берет пиво и открывает его, прежде чем выжидающе посмотреть на меня.
— Забудь об этом, Джек. Мы с Мирандой целуемся, и не болтаем лишний раз. — Кроме того, я в совершенстве овладела искусством целоваться с кем-то и не сравнивать эти поцелуи с поцелуями Итана. Хотелось бы мне сказать, что со временем воспоминания о его губах померкли, но это не так. — К тому же, Коннор скоро продемонстрирует тебе детальный урок поцелуев с Холтом. Вы же репетируете завтра, да?
— К сожалению, — говорит Коннор и делает большой глоток пива.
Джек потирает руки.
— Думаю, Эрика собиралась по максимуму развлечь толпу, когда дала вам эти роли. Держу пари, это будет самый неловкий поцелуй в истории губ. Кэсси, ты не хочешь к ним присоединиться? У тебя есть возможность сорвать большой куш.
— Ни за что. Я верю, что у Коннора все получится.
Коннор делает еще один глоток пива.
— Спасибо за знак доверия, но мы оба знаем, что я и Холт облажаемся. Итан ни разу не играл, Итан ни разу не играл в любовной сцене с кем-то, кроме тебя, а если уж у него это не получилось ни с одной девочкой из нашей группы, то у него нет шансов и с парнем. Не говоря уже о парне, которого он явно ненавидит.
— Не думаю, что он ненавидит тебя.
Он бросает на меня быстрый взгляд.
— Каждый раз, стоит мне оказаться в полутора метрах от тебя, у него такой взгляд, словно хочет выбить из меня все дерьмо.