В ту же секунду меня охватывает настороженность, и я поднимаю на него взгляд.
— Кэсси! Опусти обратно голову. Лэнс настраивает технику. Не двигайся!
Холт стонет.
— Черт бы побрал эту дурацкую техническую репетицию.
Я смотрю на его грудь.
— Опусти голову ближе!
Я опускаю голову. Мои губы случайно задевают его кожу. Итан матерится.
— Что ты хотел спросить? — бормочу я.
— У тебя недавно случился психологический срыв, и ты решила меня медленно убить? Могу поклясться Богом, когда твои губы нависают над моей грудью и не целуют меня, это кажется жестокой и досадной версией Ада, частью которого я не хотел бы быть.
Он говорит это таким плаксивым голосом, что из меня вырывается смех.
— Блин! — выдыхает он. — А сейчас ты дуешь на мой сосок? Если я еще не умер, то пожалуйста, убей меня.
— Хорошо, Итан, теперь сними с нее рубашку.
Он вздыхает.
— И мучения продолжаются.
Он расстегивает мою рубашку и раскрывает ее. Потом закрывает глаза и шепчет:
— Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы Марко попросил меня положить руки ей на грудь. Пожалуйста.
— Такого нет в сценарии этого акта.
Он гневно смотрит на меня.
— Замолчи, женщина. Я разговариваю с высшими силами. Не отвлекай его своей бесполезной логикой.
Он медленно поднимает руки к моей груди, когда Марко командует.
— Так, Итан, приподними ее.
— Боже мой!
Он обхватывает меня руками и поднимает, а я тем временем смыкаю лодыжки за его спиной. Странно находиться в этой позе, не являясь одним целым. Не целуясь. Он опускает руки ниже и хватает меня за ягодицы. Я вздергиваю бровь.
— Просто нашел опору, — говорит он бесстрастно. — Это никак не связано с моим желанием потрогать тебя за задницу.
— И тем не менее, ты трогаешь мою задницу.
— Только слегка. Пожалуйста, заметь – мои руки на твоей юбке, а не под ней.
Мне заметно одно – мое тело хочет, чтобы его руки были под юбкой и поддевали пальцами эластичную ткань трусиков. Отвлекали меня от всех противоречивых эмоций, с которыми мне слишком страшно иметь дело.
Свет снова меняется и Марко начинает орать.
— Ради всего святого, Лэнс! Они напоминают гигантского двухголового Квазимодо! Можно получить хоть какую-то четкость в перекрестном свете?! Это просто абсурд!
Ассистенты художников по свету начинают носиться по разным сторонам сцены, а Холт тем временем медленно опускает меня, и я упираюсь в его пах. И я снова выдергиваю бровь.
— Что? — С годами у него стало лучше получаться строить из себя саму невинность, но меня не одурачить. — Тебя так легче держать.
— Это потому, что я упираюсь в твою эрекцию.
— Я знаю. Это как сидеть на полке.
Я качаю головой.
— У тебя ни грамма совести, ты знаешь это?
— Неправда. Совести у меня более чем достаточно. Я просто дал ей выходной. Я долго с ней работал в последнее время, и сейчас она вымотана и ей нужно восстановиться.
— В отличие от твоего пениса.
— Ему редко нужен выходной. Не рядом с тобой, в любом случае.
У него непринужденный тон, но его дыхание и едва заметные движения бедер говорят мне об обратном. Видеть его таким – с трудом сдерживающим себя, вызывает во мне желание помучить его еще больше. Марко помогает мне с моей миссией.
— Ладно, Итан, неси ее к кровати. Кэсси, я хочу, чтобы он оказался у тебя между ног.
— Вот же блин! — Итан опускает меня на кровать и пролезает между моих ног. Я стягиваю с него рубашку и обвиваю шею руками, пока он устраивается у моей промежности. Издавая стон, он опускает голову мне на плечо.
— Как же это нелепо! Почему нельзя сделать так, как делают на съемках фильмов, где дублеры занимаются подобной фигней?
— Больше синего! — говорит Марко. — И направь розовый на задний фон!
Я пытаюсь не двигаться. Если до этого к техническим репетициям я относилась нормально, то данного опыта – достаточно, чтобы заставить меня презирать их. С каждой минутой, мне кажется, что я вот-вот потеряю контроль. Мои инстинкты говорят, чтобы я вернула власть над собой. Трахнула его. Позволила дрожи от мощного секса притупить мои другие мыслительные процессы.
Упростить вещи самым сложным способом.
— Ты в порядке? — спрашивает он, опираясь на локти. — Я не сильно давлю на тебя?
— Ты хорош.
— Спасибо. Просто я много занимаюсь. Все думал, когда же ты заметишь. Ты тоже ничего.
— Ты пытаешься вывести меня из себя?
— Не-а. Само собой получается. А ты пытаешься свести меня с ума, двигаясь так?
— Как?
Он смотрит между нами. Я понимаю, что трусь об него. Совсем чуть-чуть. Достаточно, чтобы умерить желание.