К концу третьей недели, мною овладевает полный абстинентный синдром. Я становлюсь раздражительной и нетерпеливой, и нуждаюсь лишь в том, чтобы это исправил один определенный человек, который находится на другом конце страны, поэтому меня бесит всё и все, кто не похож на него.
Полагаю, он тоже скучает по мне, потому что, когда я иду с работы домой в начале четвертой недели, мне приходит от него эсэмэска:
Привет! Элисса потащила меня на бродвейскую постановку «Злая». Стыдно признаться, но мне понравилось. Сейчас вернусь и сдам свою мужскую карточку. Надеюсь, твое лето не такое отстойное.
Меня моментально охватывает кайф. Неловко даже. Я исполняю победный танец и взбегаю вверх по лестнице.
Мама с папой перестают на время препираться, чтобы поприветствовать меня, после чего я иду прямиком в свою комнату.
Это Элисса потащила тебя? Не ври. Я всегда подозревала, что ты скрытый фанат мюзиклов.
Я получаю ответ спустя минуту:
Да, ты раскрыла мою страшную тайну. Когда я остаюсь один, то включаю саундтрек из «Смешной девчонки» и перевоплощаюсь в Барбару Стрейзанд. Не отмыться мне от такого позора.
Я начинаю смеяться, но тут же одергиваю себя. Блин! Это не к добру.
Я скучаю только по сексу с ним, а не по ощущениям, которые он вызывает во мне, когда притрагивается к моей руке, проходя мимо в коридоре. Не по ласковым взглядам, которые бросает на меня, когда знает, что никто не видит. Не по тому, как он регулярно затаскивает меня на лестничные клетки, в уборные или темные углы костюмерной, чтобы просто поцеловать.
Секс. Я скучаю только по этому.
Я закрываю глаза и пытаюсь унять свой бешеный пульс, сопротивляясь рвению написать ему снова.
Первый шаг к решению проблемы – это признать ее наличие.
Я ничего не признаю.
Я не скучаю по нему.
Не скучаю.
— Да сколько можно, Кэсси?! Я скоро начну называть тебя Угольком.
Отчаяние просачивается в тон Руби и даже через телефонную связь, я могу вообразить, как она закатывает глаза.
— Что? Почему?
— Потому что ты так сильно играешь с огнем, что скоро сама сгоришь.
Мы уже больше часа разговариваем по телефону. Она рассказала мне все о парне, которого встретила этим летом и после того, как завалила меня чрезмерными подробностями их сексуальных подвигов, принялась закидывать вопросами о Холте. Сказать, что она не одобряет нашу связь было бы большим преуменьшением.
После того, как мы с Итаном начали спать друг с другом, я старалась держать это в секрете, но все пошло наперекосяк спустя пару недель, когда она неожиданно пришла домой и застала нас обнаженными в гостиной. Не думаю, что видела когда-нибудь Руби в таком гневе. Она просто стояла на месте и отчитывала нас обоих. Не дав нам возможности одеться, просто стояла там и кричала, пока мы с Холтом старательно прикрывались подушками.
После этого она не разговаривала со мной два дня. Естественно, она злилась из-за того, что я сошлась с Итаном, но думаю, больше ее злил факт того, что я солгала ей об этом. С того самого момента, я поклялась больше ничего не скрывать от нее, что в какой-то мере отстойно, потому что, когда она спрашивает меня, испытываю ли я к нему снова чувства, мне нужно сказать ей правду.
— Не знаю. Возможно.
Она неодобрительно хмыкает.
— А что я должна сделать, Руби? Оборвать всякую связь?
— Я и не предлагаю этого. Просто говорю быть осторожной. Если вы не можете быть просто друзьями по перепихону, тогда может тебе стоит прекратить это на время. Он же не избавился волшебным образом от всех своих загонов, верно?
— Нет, но это он начал мне писать. Я ничего не делаю, лишь реагирую на его действия.
— Это никак не облегчит ситуацию, если он снова испугается и даст заднюю.
— Я знаю. Но он кажется... другим. Более смелым и счастливым. Не знаю.
— Ну, думаю, мне особо нельзя жаловаться. Ты уже не такая унылая с тех пор, как начала трахать его. Кстати, ты должна мне денег за презервативы, которые украла.
— Я отдам тебе. К тому же, я теперь на таблетках.
— Серьезно? Значит, теперь вы двое трахаетесь без резинки? Отлично. Не терпится застать вас и за этим.
— Я уже извинилась миллион раз.
— Это никак не стирает воспоминания.
— Мы даже не занимались сексом.
— Но вы собирались. Кстати, я когда-нибудь поздравляла тебя с обладанием члена Холта? А стоило бы! Очень красивый. Вообще-то, один из самых красивых, которые мне доводилось видеть.
Вопреки моей новообретенной сексуальной уверенности, я все еще умудряюсь покраснеть.
— Ну, учитывая как много членов ты повидала, это огромный комплимент.